— Зачем они тебе? — спросила Катрин.
— Зачем? Сама не знаю. Просто иногда ночью в темноте вдруг хочется зажечь, а после кладу обгорелую спичку назад в коробок, чтобы не сорить, не сердить маму. — Девочка усмехнулась. Но наступившее молчание… И эти трое, они окружили ее…
— Что? — Марин казалась растерянной. — Что-то произошло?
— Мы все видели! — начала Катрин. — Зачем ты это сделала?
— О чем вы?
— О ящерицах! О ящерицах, распятых на поляне!
— При чем тут я?
— Но ты видела?
— Да! Ну и что? И видела, как вы стояли на поляне!
— Почему же ты не подошла к нам?
— Я должна была подойти? Во что бы то ни стало?
— Ни у кого из нас троих нет спичек!
Марин повернулась и побежала в дом…
Дени, Катрин и Мадо все еще рассказывали о происшествии, когда в комнату вошел Мишель с этюдником, в заляпанной красками блузе.
— Кажется, проводится очередное судилище над Марин?
Перебивая друг друга, Катрин, Мадо, Дени начали рассказывать сначала. Анна, Поль, отец Анны вставляли какие-то свои взволнованные возражения и несвязные версии.
Мишель демонстративно зажал уши ладонями. Все примолкли.
— Значит, — Мишель воспользовался паузой, — спички были только у Марин?
— Да!
— Конечно!
— Тише! — Энергичным жестом юноша снова водворил тишину. — Но из этого совсем не явствует, что именно она выжгла траву и распяла ящериц! Кроме того, спички могли оказаться у Дени! После выжигания травы он мог выбросить коробок в лесу.
— Может быть, прочесать лес? — Поль заговорил иронически.
— Спички могли оказаться у Катрин! — продолжил Мишель. — Ведь она курит!
— Благодарю! — отозвалась Катрин. — У меня бензиновая зажигалка.
— А кто сказал, что траву выжгли именно с помощью спичек? — не растерялся Мишель.
— Короче! — Катрин скривила губы. — Ты хочешь сказать, что это сделала я?
— Я только хочу сказать, что можно подозревать не только Марин!
— Мы все так кипятимся, — зазвучал старческий голос отца Анны, — как будто расследуем убийство!
Анна поежилась.
— Я предлагаю, — Поль тяжело поднялся, — забыть об этом неприятном случае. В конце концов отец прав. Это не убийство. Марин была испугана не меньше, чем остальные. И незачем оскорблять ее! Забудем! И пора обедать! Дени, сбегай на кухню, скажи матери, чтобы подавала обед!
Но совсем забыть странное происшествие с ящерицами не удалось никому. Атмосфера какой-то гнетущей тревожности водворилась в доме. Эту атмосферу усугубляли споры о политике, в которые теперь втянулись Мишель и Катрин. Газеты доносили до загородного дома тревожные вести.
Марин помрачнела, замкнулась. Целый день проводила в своей комнате за книгой. Когда мать особенно допекала ее уговорами пойти погулять, девочка молча уходила одна в лес, она ни слова не говорила с Катрин, избегала Мадо и Дани и даже своего защитника Мишеля. Единственным ее приятелем оставался пес Мук.