— Чёрт побери, если нашим семьям угрожает опасность, лучше нам было сгореть в атмосфере, — закипел Маклифф.
— Что у вас? — послышался голос яда Гаредды и на объёмном экране над пультом управления появилась его голова.
— Обсуждали матч с курсантами, — сказал Берсерк, делая товарищам отчаянный жест, чтобы они молчали.
Он дождался, пока ягд Гаредда отключится и протянул Уайтгаузу планшет:
— Вот тут приписано ещё на ковакте;
Отдел Зием-002
Управление контрразведки
СБ Натоотвааля.
Рональду Уайтгаузу
/жетон ВХ466589/
Ваша жена и дети находятся в безопасности. Управление контрразведки будет обеспечивать их охрану до окончания угрожающего периода.
6-00, 12 сентября 2098 года
Заместитель командира
западной группы агентов
лейтенант Олд Тигау
— Спасибо, Тигау, за заботу; у парня пуля в кишках, у жены шрам от удавки, сестра в могиле, — произнёс Уайтгауз зло.
Он оттолкнул Маклиффа так, что тот чуть не упал, и вышел в коридор. Он быстро пошёл в сторону двигательного отсека, приговаривая:
— Мне нужно прогуляться и успокоиться. Так дело не пойдёт, такая служба мне не нужна. Я хочу сделать жизнь своих близких лучше, а они в результате страдают и умирают. Нужно поменять ситуацию.
Так он оказался в кают-компании, где Айдем и фон Конрад занимались весьма легкомысленным делом — прикрепляли жевательной резинкой пластиковые карточки с своих друзей с Тератонны к стенам. Среди знакомых больше всего было пышногрудых воспитанниц технического пансионата и медицинского училища.
— А то Маклифф только Окту везде цепляет в виде голограмм, — прокомментировал Айдем очередное изображение.
Александр Дыбаль тоже был здесь. Он сидел в анатомическом интерактивном кресле системы виртуальной действительности, рядом с экзотическим жёлто-синем растением с ароматными белыми цветами. Он был в шлеме системы генерации изображений, и смотрел фильм, генерируемый его же мозгом. Компьютер, воспроизведя несколько тестовых эпизодов, и получив от зрителя поправки, стал уверенно считывать с коры головного мозга сигналы и преобразовывать их в образы. Настройки, сделанные зрителем и библиотека фильмов, отмеченная вначале, помогали доводить информацию до состояния полноценного кинофильма.
— Скучаю я по «Der Rhein» — какая была станция! Всё погибло. И все фотографии и записи о семье погибли, — печально сказал фон Конрад.
— Немецкий романтизм, Гёте, Шиллер.
— Какие познания обнаруживаются у американского астронавта!
— А ты думаешь, американцы только в ночных клубах могут отплясывать? Рассказал бы о семье, Манфред, в тайне всё держишь.
— Как-нибудь.