- Не чересчур ли подробно для обывателя? - спустя некоторую паузу спросил Йорвин, - Что вы... ты нам недоговариваешь?
- А я и не называл себя обывателем. Я был там и видел все это своими глазами. Я - бывший боец КООН.
- Удивительно, - Почесал за ухом Юрки. - У людей что, в воины любых берут? Даже тщедушных и калек?
- Кто здесь калека? - мгновенно вскипел Кейн, - Ты меня называешь калекой? Пойдем-ка, выйдем, выясним, кто из нас калека.
Таких слов от Юрки не ожидал никто. Даже он сам. Недоверие, которое он испытывал к горбатому гробовщику, незаметно для него вышло из берегов. Но, несмотря на это Юрки стало стыдно за свои слова.
- Мои извинения, - негромко произнес он.
- Принято, - бросил в ответ Кейн, - А знаете, когда все было кончено, ко мне подошла девочка лет четырех-пяти. Она спросила меня, почему ее дедушка вылез из могилы и убил маму? И я не знал, что ей ответить. Что я мог сказать ребенку, пережившему такой кошмар? Отец увел девочку, но ее взгляд так и остался стоять у меня перед глазами. У девочек ее возраста не бывает такого взгляда. Это был взгляд зрелой женщины, навидавшейся видов. А тот кусок дерьма, который лишил ее детства, вышел сухим из воды, зуб даю. И сейчас наверняка плетет новые козни. Ох, как бы я хотел открутить этой паскуде башку. А почему это вы интересуетесь ими? У вас тоже к ним какие-то счеты?
- Не просто счеты, - ответил Йорвин. - Тот парень, из-за которого эти уроды разоряли деревни - это я. И так как я еще жив, стало быть, мой враг не успокоится и будет и дальше бесчинствовать, разыскивая меня.
- Шутишь! Да тебе на вид лет тридцать всего, ну тридцать пять максимум. Если бы это был ты, то тебе было бы глубоко за сорок, я думаю. А то и больше. Может даже пятьдесят.
- Совершенно верно. Мне пятьдесят пять лет.
- Неплохо сохранился, - завистливо покачал головой Кейн, - Покажи шрам.
Йорвин нял перчатку и по локоть заучил рукав. На руке действительно был как будто бы раскаленной сталью высечен какой-то рунический знак на неизвестном языке. Этот знак был похож на обыкновенный, вырезанный на коже фрагмент рунического текста, но он определенно не был грубым уродливым увечьем, какое обычно оставляет меч. Он не мог быть нанесен никаким иным способом, кроме магического.
- С твоего позволения я не буду раздеваться до пояса.
На какое-то время Кейн потерял дар речи. Два раза он попытался что-то сказать, но не мог найти слов.
- Етицкая сила! - выдавил он, наконец. - Это ты. Но где ты был..?
Кейн не был глупцом, жил на свете давно и многое повидал. У него в голове стала выстраиваться картина из всего, что он знал и что недавно открыл.