Аннабель напряглась, когда я неожиданно поцеловал ее, пробуя на вкус и дразня языком. Я запутался рукой в ее волосах и наклонил голову в сторону. Теперь я заполучил полный доступ к ее аппетитным губам, наши души сплелись воедино, танцуя друг с другом так же, как и наши языки. Аннабель была такой теплой и нуждающейся, свет ее ауры ослеплял, становясь лишь ярче по мере того, как ее возбуждение росло.
Я был не в силах ждать дольше. Я должен был оказаться внутри нее, почувствовать, как наши сердца начнут биться в унисон.
Отстранившись, я стал стягивать с нее топ. Сначала Аннабель засомневалась, но затем приняла для себя какое-то решение и подняла руки. Никогда в жизни я еще не испытывал подобной благодарности. Откинув вещицу в сторону, я окинул взглядом грудь Аннабель и твердые соски, натянувшие кружево бюстгальтера. Склонившись, я захватил один из них в рот.
Аннабель запуталась руками в моих волосах. Запах ее возбуждения сводил меня с ума, поэтому я слегка прикусил тугую жемчужину.
— Мэтт! — то, как она выдохнула мое имя, придуманное ею же, было настолько прекрасно, что побудило меня еще раз укусить сосок, а затем жестко всосать, вынуждая Аннабель извиваться всем телом. Мне не стоило торопиться, но душа требовала заполучить ее. Еще одна минута промедления казалась сущей мукой, я и без того ждал Аннабель целую вечность.
Я нашел застежку бюстгальтера между ее грудей, быстро расстегнул и откинул кружево в сторону. Нежная кожа, благоухающая жасмином, будто явилась мне из снов. Я прикусил нижнюю часть ее груди и вернулся к тугим вершинам. Прерывисто дыша, Аннабель еще крепче сжала мои волосы. Единственное, что могло оторвать меня от ее груди, это рай между бедер Аннабель.
Проложив дорожку из поцелуев вдоль ее живота, я замер и подразнил языком пупок. Аннабель напряглась, а ее ауру словно пронзило черными искрами.
— Что случилось? — я посмотрел ей в глаза.
— Мой живот. Просто, эээ, — она закусила губу. — Это не, ты понимаешь, не…
— Он прекрасен. Все в тебе. Прекрасно, — может, мой голос и звучал излишне эмоциональным, но это было правдой.
Аннабель вздохнула, а ее глаза заблестели от слез.
— Никто никогда не говорил мне этого раньше.
— Никто? — сначала я посчитал, что это неправда. Но затем в моей груди распустилась гордость от того, что я являлся ее единственным любовником. Ведь если бы какой-нибудь мужчина увидел Аннабель обнаженной, то обязательно стал бы восхвалять ее красоту, верно?
Поцеловав каждый дюйм ее живота, я пробежался языком по коже Аннабель прямо к месту, которое сулило мне сладкое наслаждение.