Странные сближения (Поторак) - страница 62

…И военный с адъютантом тут же ускакали.

— Врёт, — сказал Пушкин.

— Кто?

— Аркадий врёт. Слишком всё гладко. Он просто хочет двадцать пять рублей.

— А откуда узнал про Аргиропуло?

— Кто ж его не знает.

— Да… — Николя задумался. — Боюсь, ты прав.

* * *

— Не вру! — крестился Аркадий, прижатый Французом к стенке лавки. — Истинный крест, господин Сверчок, господин Тюльпан, не вру.

— Что, запомнил ты Рыула?

Аркадий кивнул.

— Описать сможешь?

— В мундире, в сапогах со шпорами.

— Да лицо же, дурья твоя голова.

— Обыкновенное лицо. В усах.

— Опиши так, чтоб я узнал.

И Аркадий сдался. Он не умел описывать внешность. Ему не хватало слов.

— Рисовать умеешь?

— Чегось?

— Рисовать! — Пушкин выхватил из рукава нож (Аркадий и Николя отшатнулись) и наскоро вырезал на створке ставен портрет Аркадия. — Вот так. Сможешь?

Сапожник замотал головой так, что казалось, она сейчас оторвется и улетит через окно — в страну, где живут люди, не имеющие таланта в живописи.

Пушкин протянул Аркадию нож, и Стеклов дрожащею рукою выцарапал кружок с большими глазами и точкой посередине. Подумав, дорисовал под точкою усы; рот же счёл деталью пренебрежимой).

— Bordel de merde… поедешь с нами.

— Это почемусь, господин Сверчок?

— Потому что, если ты врёшь, признайся лучше сейчас. Потом хуже будет. А если не врёшь и хочешь получить свои деньги, — как мы без тебя узнаем Рыула? Портретист из тебя не очень.

Стеклов опустил голову и вздохнул:

— Будь по-вашему. Только и вы не обманите.

— Что с тобою делать. На, держи, — Француз выдал Аркадию ещё пять рублей, и сапожник повеселел.

* * *

Выезжать в Ялту следовало в тот же день, но это необходимо было как-то объяснить Раевским; к тому же неизвестно было, надолго ли придётся задержаться. Не было рядом Александра Николаевича; тот бы мигом всё уладил. Но некоторые навыки Пушкин успел у Раевского перенять.

Генералу было предложено совершить длительную прогулку до Ялты, возможно, чуточку дальше. Идею горячо поддержал Николя, и старый Раевский согласился.

Ехать собирались на два-три дня, но ясно было, что обстоятельства могли повернуться неожиданно, поэтому и решили: планировать точный маршрут не будем, после Ялты направимся в Бахчисарай или ещё куда; дамы же, однозначно, останутся в Юрзуфе, чтобы после морем добраться до Симферополя, где семейство Раевских вновь воссоединится.

* * *

Прощался с Марией.

— Саша, — сказала она. — Спасибо тебе. Прости, но я думаю.

Пушкин знал, что она думает.

— …Что нашу связь стоит прекратить, пока она не стала известной.

— Tu regrettes?

Мария обняла его.

— Je ne regrette rien. Но ведь нам не быть семьёю, а всё, что мы искали друг в друге, мы уже нашли.