Пообедали в ресторанчике на краю резервации. Их провели в отдельный кабинетик у окна. Здоровенный жук с черными крыльями – таких жуков он никогда прежде не видел – громко жужжал и бился о стекло; но и официантка, и Сьюзи делали вид, что его не замечают, и он подумал: раз уж женщины не против жука, так чего выступать?
Оба заказали индейские тако: блинчики с бобами, латуком, сыром и томатами. Сквозь грязное стекло, по которому ползал обессилевший жук, он смотрел на резервацию и думал: каково это – принадлежать к народу побежденных? Чувствуют ли индейцы, работающие в ресторане, бессильную ненависть от того, что вынуждены обслуживать белых? Или для них это просто работа? Он попытался вспомнить, видел ли когда-нибудь индейца с белой женщиной или белую с индейцем. Нет, похоже, они живут замкнуто, как встарь. «Будь я индейцем, – решил он наконец, – я бы страшно злился. Просто ненавидел бы белых, все их правила и обычаи».
По дороге к выходу, оплачивая счет у кассы, он спросил официантку, какое название она предпочитает: «индейцы» или «коренные американцы».
– Ни то ни другое, – ответила она.
– Почему?
– Все это европейские слова. «Индейцами» нас назвали, потому что Колумб решил, что попал в Индию. А «американцами» – в честь Америго Веспуччи. Оба – итальянские мореплаватели, к нам они никакого отношения не имеют. Я предпочитаю называть себя… – Она произнесла слово, которого он никогда раньше не слышал и вряд ли смог бы повторить.
Такой ответ ему понравился, даже как-то при-ободрил. Быстрым шагом он вышел из ресторанчика и нагнал Сьюзи.
– Что с ней такое? – спросила та. – Отчего она разозлилась?
– Вовсе она не злилась, – ответил он, почему-то ощутив желание вступиться за официантку.
Несколько минут спустя, когда они уже выехали на дорогу, Сьюзи спросила:
– Как тебе показалось, она хорошенькая?
– Кто?
– Официантка.
Он совершенно об этом не думал, но сейчас, вспомнив ее, сказал себе: пожалуй, да, хорошенькая.
– Нет, – ответил он.
Еще несколько минут помолчали.
– Пейзаж как в кино, – промолвила Сьюзи. – Нереальный. Как будто все нарисованное.
Он кивнул.
– Наверняка тут кучу фильмов снимали.
– Ага.
– В будущем, – снова заговорила Сьюзи, – у каждого человека уже при рождении будут покупать права на фильм о его жизни. Скажем, за пятьдесят тысяч. И обо всем, абсолютно обо всем, что происходит – где угодно, с кем угодно, – киностудии и телеканалы смогут снимать кино, не боясь, что их засудят.
Он искоса взглянул на нее и промолчал, подумав про себя: не многовато ли она думает о будущем?
Завтра, перед тем как ехать в Колорадо, Сьюзи хотела побывать на гряде Рио-Гранде; вот бы скинуть ее со скалы!.. Лучше выехать пораньше, сказал он ей, если мы хотим спокойно полюбоваться видами. А про себя добавил: и чтобы никакие праздношатающиеся туристы не увидели, как я столкну тебя в пропасть.