Изабель думала, что он может выйти на террасу, но он просто встал на ее пути и поднял бокал, позвякивая кубиками льда.
— Холодный малиновый чай, — сказал он, подмигивая. — Органический, приготовленный здесь, — он отпил глоток. — Аххх, — протянул он, улыбаясь. — То, что доктор прописал, — он выразительно посмотрел на ее стакан. — Если страдаешь от жары, это отлично поможет.
Изабель посмотрела вниз, на бокал, а потом мимо него в сторону гостиной.
Пауза в уборной, внезапно подумала она. Я воспользуюсь уборной как отговоркой.
Она быстро поднесла чай к губам и отпила глоток.
— Да, — сказал Джоффри. Он медлил, наблюдая за ней. — Что думаешь?
Напиток действительно был очень хорошим. Чай сластил, а вкус малины не перебивал и не был слишком сильным.
— Очень неплохо, — сказала она.
— Я так рад, — сказал Джоффри, звуча очень довольным. — Допивай.
***
— Что? — сказал Тим, отвечая на телефон.
— Заткнись и слушай, — сказал Мак. — Их фамилия — Гиродот, — Мак произнёс ее по буквам. — Понял?
— Понял, — произнес Тим, как будто сбитый с толку, но тон голоса Мака, должно быть, передавал всю спешку.
— И еще, — сказал Мак, быстро осматривая комнату. — Он здесь выращивает ботулизм.
— Выращивает? — переспросил Тим. — То есть, выращивает пищевое отравление?
— Это Cl. botulinum, — сказал Мак. — Он тестирует его на крысах. Я хочу… — Мак внезапно вспомнил пустую медицинскую клинику. Он метнулся обратно к ряду колб. Колба со 100 % веществом была почти пустой. — Он собирается отравить коммуну.
— Что? — спросил Тим. — Ты сказал…
— Морис, — сказал Мак. — Он собирается убить всех людей здесь, — Мак посмотрел на дверь.
Где Изабель?
Он снова взглянул на колбу.
— Срочно вызывай медиков, — сказал он, направляясь к двери. — И отдел по опасным веществам, — Мак дернул за дверную ручку. Он уже собирался рвануть по коридору, но вынужден был остановиться так быстро, что едва не споткнулся. — Даррен? — сказал он.
Маленький рыжеволосый мальчик уставился на него и ткнул пальчиком.
— Это он, — сказал Даррен.
Мак только начал поворачиваться и пригибаться, но было слишком поздно.
Изабель подавила желание зевнуть.
Вынужденная пробежка от самой дороги, должно быть, совсем меня вымотала.
Наполовину допитый стакан чая в ее руке ощущался таким тяжелым, а конденсат промочил ее перчатку.
Стоп. Я должна была что-то сделать.
— Прекрасный денек, — сказал Джоффри. — Ты так не думаешь?
Хоть Изабель пыталась сосредоточиться на нем, Джоффри как будто то уплывал из фокуса, то возвращался в него. Все, что она могла разобрать точно — это то, что он улыбался.