Закончив взбивать пену на волосах, Изабель развернулась и запрокинула голову. Вода каскадом лилась с верхушек ее обнаженной груди. Налившиеся холмики поблескивали перед ним, пока скользкие руки Мака плавно поднимались наверх: по передней стороне ее бедер, вдоль округлой попки и к набухшей плоти. Губы Изабель разомкнулись во вздохе, когда Мак нежно накрыл их ладонями и сжал. Они были мягкими, нежными в его хватке, и когда он погладил бархатные розовые вершинки, они быстро напряглись и потемнели.
Ее дыхание участилось, диафрагма то напрягалась, то расслаблялась, кожа блестела и как будто сияла, и Мак понимал, что должен попробовать ее на вкус. Он отпустил одну грудь, привлек ее бедра ближе и накрыл сосок раскрытыми губами. Мак прикрыл глаза от невероятного ощущения — как теплый сладкий мед. Капельки воды скользили под его губами, начавшими впиваться в нее. Его язык пробовал ее, похлопывал и рисовал медленную плавную линию вниз. Одна ласка следовала за другой, Мак по очереди то сосал, то прикусывал. Его язык опустился к ее пупку, он ощутил, как она напряглась, и его возбуждение запульсировало в ответ.
Когда обе его руки скользнули к ее бедрам, его язык прижался ниже. Как мужчина, только что осознавший свой голод, он поглощал кремовую плоть меж ее бедер, носом вжимаясь в нее и вдыхая свежий запах чистой кожи. Его затвердевший ствол ныл от желания заполнить ее, Мак ни за что не остановился бы. Он постепенно опускался ниже, к мягкому холмику влажных завитков и, наконец, к самому краю. И как только его язык коснулся ее мягкой расселины, с губ Изабель сорвался прерывистый вздох.
— О боже, — прошептала она.
***
Крошечные точки света замелькали перед закрытыми глазами Изабель. Разгоряченное напряжение скрутило ее живот невероятно тугим узлом. Ее кожа как будто горела. И как только она автоматически шире расставила ноги, сладкое тепло губ Мака между ее ног угрожало полностью растопить ее.
Как только с ее губ сорвался невольный стон, язык Мака коснулся ее в месте, которое внезапно сделалось нуждающимся и в то же время слишком чувствительным. У нее перехватило дыхание.
Удовольствие хлынуло в ее холмик, ее живот и сотрясло ее естество. Ее груди ныли от удовольствия. Ее легкие горели им, и упершись кулаками в кафель душевой кабины, Изабель задрожала. Как будто отвечая на это, язык Мака затрепетал по ее сладкому местечку. Она застонала от интенсивности ощущений и плавящей нужды, которую он подогревал. Ее бедрам нужно было двигаться. Ее тело нуждалось в разрядке. Ей нужно было ощутить Мака в себе.