Она едва могла дышать.
А потом, то ли это был голос Мака, то ли его сознание, Изабель не знала. Но его слова пронзили лихорадочное столкновение их тел так же ясно, как будто он сказал это вслух.
— Отдай мне всю себя, Изабель.
Ее разрядка оказалась мгновенной, и оргазм Мака ударил по ней. Изабель закричала ему в шею, когда ритмичные конвульсии завладели нижней частью ее тела. Головокружительные спазмы прокатывались по ее телу, обхватывая его разбухший член, мучительные, невыносимые. Молнии удовольствия столь чистого, что оно ослепляло, внезапно раскололи их обоих.
Бездумный экстаз взял верх, когда их тела содрогнулись. Они оседали изумительные волны, задыхаясь и возносясь на вершину. Изабель все еще цеплялась за Мака, но ею завладело забвение. Ее накрыло головокружительным взрывом ощущений, и она не знала и не обращала внимания, ее это чувства или Мака. После них осталось головокружение, как будто она плыла. Время плавно ускользало прочь, и единственным ощущением было хриплое торопливое дыхание. Когда в груди Мака зарокотал последний стон мужского удовлетворения, Изабель почувствовала, как испускает вздох финального единения.
Она смутно осознавала, что вода перестала литься, а дверь душевой кабины открылась. С них текла вода, но Мак уложил ее на покрывало. Серая дымка все еще затмевала ее зрение, но Изабель почувствовала, как он устраивается рядом с ней. Матрас прогнулся, и она скользнула на свое место рядом с ним, как раз когда рука Мака обвила ее и притянула ближе. Несмотря на усталость, Изабель невольно улыбнулась, укладывая голову на его груди. Сердце Мака тихо билось возле ее уха, и она прикрыла глаза от этого чудесного звука.
Несколько минут спустя зрение Изабель прояснилось. Последний вечерний свет окрашивал комнату холодным розовым оттенком. Мак неподвижно лежал рядом с ней, хотя по его дыханию она понимала, что он тоже не спит.
— Не совсем так я себе представлял наше воскресенье, — сказал Мак, когда Изабель свернулась клубочком на изгибе его руки.
— Не совсем, — повторила она, все еще улыбаясь и чувствуя, как его рука крепче прижимает ее к нему.
Он сказал, что они останутся дома. Неужели это было всего этим утром?
— И вот что я думаю о доступе к секретной информации, — сказал он.
Хотя тон голоса Мака не изменился, Изабель удивленно моргнула от внезапной смены темы.
— Это будет неважно, — сказал он. — Не для нас, — Мак приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела на него. — И не для них.
Должно быть, он заметил ее недопонимание.
— На полиграфе не спрашивают, живешь ли ты с экстрасенсом, — тихо ответил Мак. — И даже если спросят, они не верят в экстрасенсов.