А из ружья без затвора выстрелить невозможно.
* * *
Разумеется, Нина Сергеевна понимала: отсутствие в ружье затвора еще не доказывает, что убийства не было. В конце концов, за более чем тридцать лет, прошедшие с момента гибели отца Михаила, он вполне мог куда-то потеряться… Вдобавок ее почему-то гораздо больше заинтересовали надгробия на могилах четы Герасимовых. Она уже собиралась задать девушке еще один вопрос, как вдруг:
– Ты что тут делаешь? – на пороге мемориальной кельи стояла мать Анна. – Ты где должна быть? Где твое послушание! Двести поклонов!
– Простите-благословите! – испуганно пискнула Татьяна и выскочила из кельи.
– Она тут ни при чем, матушка. Это я ее попросила рассказать об отце Михаиле, – вступилась за провинившуюся послушницу Нина Сергеевна.
– Не ее это дело – о нем рассказывать! – проворчала староста. – Тоже мне, нашлась рассказчица: без году неделю назад крестилась! Небось эта дура вам наплела невесть чего…
– Что вы, матушка! – не сдавалась Нина. – Она мне ничего и не рассказала. Вы, говорит, лучше матушку Анну расспросите. Она, мол, еще самого отца Михаила в живых застала…
– Еще бы нет! – подтвердила сразу подобревшая староста. – Как-никак, он был моим крестным. Я у него с матушкой Таисией часто гостила. А мамушка моя, покоенка, при нем в хоре пела. Когда же отец Виктор стал настоятелем, он ее назначил церковной старостой. Он ее очень уважал. Потому-то и благословил, чтобы ее похоронили за алтарем. Не всякому такая великая честь выпадает. Вот пойдемте-ка, покажу вам ее могилу. Там и для меня место приготовлено…
Действительно, рядом с уже знакомыми Нине гранитными надгробиями отца Михаила и его матушки, за высокой, едва ли не в человеческий рост металлической оградкой, увенчанной поверху острыми шипами, виднелся памятник из мраморной крошки с крестом наверху и табличкой: «Бестужева Мария Федоровна. 1901–1973 гг. Душа ея во благих водворится». Судя по фотографии на памятнике, мать Анна являлась точной копией своей покойной родительницы: то же суровое лицо, сжатые в ниточку губы, подозрительный взгляд из-под нависших бровей. Нетрудно было догадаться, что обе старосты походили друг на друга не только обличьем, но и нравом. И в будущем им предстояло вместе почивать вечным сном за алтарем Никольского храма.
– А скажите, матушка, – полюбопытствовала Нина Сергеевна, – откуда у отца Михаила и его матушки такие замечательные памятники? Похоже, их на заказ делали… Наверное, это прежний настоятель их поставил? Говорят, он очень почитал отца Михаила…
– Нет, это еще сам батюшка Михаил их поставил, – процедила староста, и Нина поняла, что этот разговор ей почему-то крайне неприятен. – Незадолго до того, как это случилось… И надписи сам сочинил. Он прозорливый был, вот и знал, что все так будет…