— Да заткнись ты. Мне это он сам и сказал. Мол скажи, что мясо живых — это твоя жертва, а потом расскажешь, что они ответят и сделают. Иди и спроси у него сама, если не веришь.
— Ладно, забудем, — сказал я, подъехав к Уур-Чоомаку совсем близко. — Говори какая твоя жертва.
— Ничего сложного, — вздохнул караванщик, стараясь не смотреть на разгневанную красавицу. — Киньте на угли жаровни бумагу с хвалебными словами для меня, и все.
— А вот и алтарь, — нарочито радостно пробасил хранитель торговли. — Сейчас можно жертву.
За поселком, населенным призраками, был еще один храм. В понятие храм был вложено только то, что на большой валун, стоящий на небольшой поляне, были нанесены непонятные знаки и весь каменюка был заляпан разноцветной краской. Перед каменной громадой стояла знакомая жаровня, похожая на все остальные, как штампованная деталь из большой партии.
Он хлопнул в ладоши. Рядом, предсказуемо из ниоткуда, появились три уже знакомые барышни. Только на этот раз на подносах, кроме золотых чарок, были и другие предметы. Серебряный стаканчик, который вполне можно обозвать старинным русским словом «стопка», небольшой лист бумаги, чернильница с воткнутым в него пишущим предметом, сильно похожим на перьевую ручку, медная монета с приложенной к ней биркой, тоненькое серебряное колечко и кусок чего-то желтого.
— С чарки пить, сыром закусывать, но только после жертвоприношения, — быстро вставил Туун. — Если нужного духа нет сейчас рядом, то в момент действа достаточно произнести его имя. Что какому духу предназначено догадаетесь сами. Все уже оплачено, если нужно копию платежной грамоты выдам.
— А бесплатно не мог, что ли? — закатив картинно глаза, произнесла в воздух Уаа.
— Ты же знаешь кто я, так что спрашивать? — парировал Туун. — Я по-другому не могу, природа у меня такая.
— Жадность у тебя такая, — не унималась призрачная девушка.
— А колечко кому? — спросила Лена, подняв с предоставленного подноса серебряное кольцо и покрутив его перед глазами.
— Мне, — незамедлительно ответила Уаа, изобразив улыбку от уха до уха.
— Дима, — окликнул меня навигатор, — а ты что для урки писать будешь?
— Для кого? — не сразу понял я.
— Для Уур-Чоомака, — уточнил Слава.
— Я бы написал, что он ушастый засранец, но вроде бы хвалить надо, так что напишу просто слово «молодец».
— Я, наверное, тоже, — согласился навигатор.
Жертва прошла как-то обыденно, кинул на вечные угли серебряное кольцо, листок, монетку. Негромко сказал: «Талш», и вылил из наперстка какую-то алкогольную продукцию местных виноделов. В чарке, которую пришлось осушить, обнаружилось неплохое питье, своевременно смочившее пересохшее горло. Местный сыр тоже имел приятный вкус.