Когда она увидела объем упакованной покупки, то поняла, что без носильщика не обойтись. Прозорливая торговка кликнула сына – тщедушного паренька, закачавшегося, как лист на ветру, когда взгромоздил всю поклажу. Медленно и печально они продвигались к дому, распугивая прохожих опасными кренами.
Надо ли говорить, что королевские соглядатаи хохотали до колик в животе, глядя на сию эпичную картину. Им, конечно, приходилось сдерживаться, отчего неприятные последствия лишь усугубились. Главмаг после доклада о происшедшем глубоко задумался, особенно относительно пятидесяти оттенков серого. Что это будет за ковер, для которого требуется уединение на берегу океана и куча шерсти унылой расцветки?
Любе, к слову, было глубоко наплевать на слежку, хотя она прекрасно знала, что одну ее не оставят, пока она не выполнит условия проклятого контракта и не вернется в родной мир. Обнимет наконец своего любимого зайца, попьет чаю с мамулей и вновь пойдет на нервную, но такую безопасную работу. Что ей там может грозить, кроме гнева шефа относительно опечатки в договоре? Максимум увольнение! Да после пережитого это просто плюнуть и растереть.
Больше всего псевдопринцессу поразила кардинальная смена интерьера в комнате темного замка. Мрачные стены задрапировали нежной абрикосовой тканью, кровать заменили на более изящную, как и весь мебельный гарнитур. Райские птицы смотрели на нее с шелковых штор, стыдливо прикрывая кованые решетки. Даже на ковер раскошелились! Огромный, во всю комнату, с высоким ворсом цвета топленого молока и замысловатым узором – как будто шоколад пролили.
Зато когда Люба увидела уборную, то чуть не прослезилась… от идиотизма дизайнера. Нет, к сантехнике претензий не имелось, а вот тюлевые шторы вокруг ванны, повешенные на манер детского балдахина, вызывали сомнение в его здравомыслии. Если он хотел прикрыть срам моющегося, то кардинально промахнулся в фактуре ткани, а если таким образом создавал романтичный антураж, то ошибся с временной владелицей апартаментов.
Горько усмехнувшись, Люба справила естественную нужду и пошла разбирать багаж. На платья ей было начхать, куда больше интересовали купленные нитки, которые предстояло стричь и стричь. А еще нужно было нарисовать образец, и пусть она была не сильна в живописи, но сейчас ею овладел какой-то отчаянный азарт. Как будто нет ничего важнее, чем выполнить задуманное. Словно от результата зависит ее дальнейшая жизнь. Странное ощущение… иррациональное, но такое поглощающее.
Главный королевский маг сидел в своем кабинете и слушал доклад соглядатаев, которых он отправил в поместье герцога Брионского.