— Не можно, фрау. Его величество сердиться изволит. — Стражник грубовато дернул меня за плечо.
— Но я люблю, — выкрикнула я. — Я полюбила тебя, Дитер! Полюбила всем сердцем, как сказано в пророчестве!
Мои пальцы скользнули по его щеке, краем глаза увидела, как по подаренному альтарцем браслету рассыпались красные искры, точно вспыхнула новогодняя гирлянда.
— Полюбили, так и хорошо, — бубнил стражник, настойчиво оттаскивая меня в сторону. — Дай бог вам долгих лет жизни и деток славных. Ну, полноте вам плакать!
— Люблю, — повторяла я и не могла поверить, что между нами пролегает пропасть и вырастает решетчатая стена, которую ни перепрыгнуть, ни обойти. — Поверь мне!
— Я верю, — отвечал из-за решетки мой генерал. — Я верю, моя пичужка. Только не плачь, все будет хорошо. Мы справимся, вот увидишь. Только береги себя. И поклянись! — Он вжался в решетку так, что на щеках отпечатались красные полосы. — Что бы ни предлагал тебе Макс… не соглашайся. Не соглашайся, Мэрион. Уезжай из дворца. Уезжай к Шэну, он поможет. И передай Гансу! — продолжил он, и теперь я слышала только голос, эхом прокатывающийся под сводами. — Пусть возвращается в замок и передаст Кристофу управление в мое отсутствие! Пусть продолжают работы! Пусть не бросают на самотек посевные и лесозаготовки! Пусть перевесят портреты из запертой комнаты в холл! Слышишь? Мэрион!
— Я слышу! — крикнула я уже от самого порога. — Я люблю тебя, Дитер!
— Я люблю тебя, птичка… — отозвалось эхо.
Дверь лязгнула железным засовом, отрезав нас друг от друга на долгие дни. Я надеялась, что не навсегда.
Совершенно не хотелось возвращаться во дворец, даже несмотря на то что надо было собрать вещи, забрать Жюли и Ганса и постараться не попасться на глаза королевской чете. А потом… что потом? Мейердорфский замок пуст без Дитера, да и не могла я уехать, бросив мужа на произвол судьбы. Поместье Адлер-Кёне, хотя юридически все еще принадлежало мне, по сути никогда моим не было. А Ю Шэн-Ли… где его искать?
Пока я раздумывала, застыв перед воротами королевской тюрьмы, по мостовой зацокали копыта, и я увидела, как приближается карета, запряженная парой вороных. Ярко-алый дракон, змеей изогнувшийся на гербе, сиял издалека, как и покрытая позолотой выгнутая крыша кареты, напоминающая буддийскую пагоду. Приблизившись к воротам, карета остановилась. С козел свесился кучер с уже знакомой мне альтарской внешностью, раскосыми глазами и редкими усиками над верхней губой, отвесил поклон и проговорил с сильным акцентом:
— Сян-Шэн ждать! Господин ждать, ой! Скорей-скорей!