— Ах, фрау! Если бы вы хотя бы попробовали!
— Попробовала что?
— Влюбиться в его сиятельство…
Я фыркнула, и служанка вздохнула опять:
— Не стоит огульно осуждать нашего хозяина и верить слухам, молодая госпожа. Вы ведь знаете только то, что о молодом герцоге говорят злые языки. А ведь в Фессалии слишком много желающих очернить деяния его рук.
— Скажите пожалуйста! — возмутилась я, даже прекратив расчесываться. — Выходит, все очерняют вашего доброго господина? В чем проявлялась его доброта? Наверное, в том, что он погубил шесть невинных девушек? Или в том, что мое нежелание выходить за него замуж совершенно не играло для него никакой роли? Он привез меня сюда как пленницу, как жертву, как приговоренную к смерти! И наговорил такого… такого!
— Это правда, его сиятельство бывает несдержан, — согласилась служанка. — Зато хороший хозяйственник. Герр Мартин фон Мейердорф был отъявленным картежником и едва не спустил наследство с молотка. Наш новый господин сумел расплатиться с кредиторами и восстановить замок, вы наверняка видели, на северной стороне все еще ведутся реставрационные работы.
— Откуда же генерал взял столько денег, если герр Мартин почти разорился?
— Он выиграл две военные кампании, — с улыбкой пояснила служанка. — Одну в Кентарии, другую в Альтаре. Теперь Альтарская империя — колония нашего королевства, а его сиятельство стал королевским послом. А еще, моя госпожа, у нас самые знаменитые конюшни. Его сиятельство привез из Альтара невиданные породы лошадей и занялся этой… как его? Селекцией! Теперь только у нас самые выносливые, красивые и быстрые лошади породы мейердорфская черногривая.
— А еще виверны, — пробормотала я.
— Именно так. Его сиятельство одним из первых приручил диких виверн и гидр, и это оказало большое влияние на исход войны с Альтаром.
— А еще я видела, как ваш добрый хозяин избил кнутом горбуна.
— Ах, фрау! — всплеснула руками служанка. — Если побил, так было за что. Горбун Игор мелочный, завистливый и озлобленный человек, сплетник и подхалим. Опасайтесь его, моя госпожа.
— Буду, — рассеянно пообещала я.
Часы пробили три пополудни, когда позвали на обед.
— Спасибо, но скажите его сиятельству, что я наелась на всю оставшуюся жизнь вперед, — передала я Кристофу.
Он как ни в чем не бывало поклонился и исчез в глубине замка. А я начала кружить по комнатам и думать, что делать теперь? Решетки на окнах прочные, обрывы действительно глубокие, я выглянула в окно и ощутила головокружение: скала отвесно обрывалась вниз, а внизу тонкой серебристой лентой текла река. Где-то в небесной голубизне кружили горные орлы, и совсем далеко, за холмами, видимая только с южной стороны замка, лежала долина с уютными красными крышами и церквушкой, чья маковка золотисто отсвечивала на солнце.