Я затрепетала, чувствуя, как его ладони гладят меня поверх сорочки, и тонкая ткань была теперь ненужной и лишней. Скользя вниз, к моим напряженным бедрам, Дитер ласкал умело и нежно, так пианист касается клавиш любимого рояля, и тот отзывается музыкой, а я отзывалась стоном.
— Нам нужно остановиться, Мэрион, — вдруг выдохнул Дитер и с усилием оторвался от моих губ. — Еще не время… не сейчас…
— Но почему? — с обидой спросила я, еще покачиваясь на волнах наслаждения и не желая расставаться с негой. — Почему, Дитер?
Я распахнула глаза и увидела болезненную гримасу на его лице.
— Потому что не хочу больше смертей и траура, — в отчаянии проговорил Дитер. — На кону ваша безопасность и безопасность всей страны. И если… если вдруг вы погибнете…
Голос сорвался и упал до хрипа, золотое свечение в стеклах вспыхнуло и погасло, теперь очки темнели, как два колодца. Я ощущала его желание и его отчаяние, Дитер хотел любить меня, но боялся причинить боль, это сводило с ума, раздирало его надвое. Я почувствовала, как напряглись его мышцы, еще немного — и он развернется и быстро выйдет из комнаты, всегда отвергаемый людьми, умеющий приносить только боль и разрушение.
Медленно выдохнув, я опустила руки и спрятала лицо у Дитера на груди. Некоторое время он стоял, как статуя, только перекатывались под халатом мускулы. Потом осторожно обнял. Мы молчали, вжимаясь друг в друга и слушая, как в едином ритме колотятся сердца.
— Хорошо, — прошептала наконец я. — Вы правы. Завтра бал и встреча послов… так не будем спешить…
Золотистые огоньки снова вспыхнули и закружились в очках, генерал наклонился и шепнул на ухо:
— Признайтесь, дорогая Мэрион… все-таки вы полюбили меня?
Я дернула подбородком и лукаво ответила:
— И кто из нас спешит, дорогой Дитер? Подумайте над ответом сами. Только на этот раз без опиума, хорошо?
Глава 10 Бал Майской Розы
Хлопотнее предсвадебной подготовки только подготовка к королевскому балу.
С утра мне не дали поспать. Деятельная Марта и полусонная Жюли принесли легкий завтрак, а потом умывали меня, натирали тело, расчесывали волосы, словом, вертели, как фарфоровую куклу. Кудри зачесали вверх, украсили жемчужными нитями, а на спину спустили крупно завитые локоны. Глубоко декольтированное бальное платье ничуть не уступало свадебному и было украшено кружевами и жемчугом. Досаду вызывало лишь одно…
— И почему нельзя увидеть себя в зеркале? — пожаловалась я Жюли. — Вдруг я выгляжу как кикимора?
— Отнюдь, фрау, — весело улыбнулась та, уже не удивляясь, услышав непонятные слова и, видимо, считая это очередной блажью юной хозяйки. — Вы прекрасны.