— Вы прекрасны, — выдохнул господин с живой хризантемой в петлице. — Скажите, вы ведь та самая наследница Белого Дракона?
— Та самая, герр…
— Фейгенбаум, — представился господин. — Но вы зовите меня Клаус.
— А меня Мэрион, — шутливо раскланялась я и тут же поменялась местами с дородной фрау в платье, похожем на кремовый торт.
Мы протанцевали все немудреные фигуры и вернулись на исходные позиции. Раскрасневшаяся и радостная, я со смехом упала в объятия Дитера, а тот качнул головой и сквозь зубы процедил:
— Жена моя, вы танцуете с кем только хотите, но не со мной.
— Так и вы, ваше сиятельство, пользуетесь успехом у дам, — ответила я, вглядываясь в лицо генерала, почему-то ничуть не раскрасневшееся от танца, а еще более бледное, чем раньше.
— Это ничего не значит, — парировал он. — Вальс вы будете танцевать со мной.
— Ревнуете? — лукаво спросила я, но Дитер не успел ответить.
Оркестранты смолкли, и вперед снова вышел король.
— Прежде чем начнется вальс, — проговорил он, — позвольте по традиции выбрать почетных гостей нашего празднества.
Гомон прекратился. Девушки замерли, раскрыв веера, особенно юные тянули шеи, сверкая широко распахнутыми глазами, почтенные дамы поджимали губы и горделиво поглядывали свысока на соперниц.
— Эта весна оказалась щедра на подарки, — продолжил Максимилиан Четвертый. — Как король и хозяин бала хочу представить вашему вниманию почетную гостью. Это прелестная роза, едва распустившаяся в наших садах. Богиня утренней зари, сошедшая на землю. Звезда, скромно скрывающая лик за горизонтом и только теперь взошедшая на небосклон во всем блеске своей красоты!
Я услышала, как рядом ахнула и побледнела молоденькая барышня. Дитер, на лице которого по-прежнему плотно сидела непроницаемая маска надменности, а из-за очков было совершенно неясно, куда он смотрит и о чем думает, несильно сжал мою руку, и я вздрогнула.
— Мне приятно и радостно приветствовать в этой бальной зале, — все говорил король, — очаровательную герцогиню Мэрион фон Мейердорф!
Ударили в литавры, скрипки подхватили и заиграли приятную мелодию. А я стояла, как пораженная громом, и только видела, как король, протягивая ко мне руки, улыбается и повторяет:
— Мэрион, что же вы! Подойдите, прошу.
— Я?! — Наконец голос вернулся ко мне, и я завертела головой, точно рядом могла стоять какая-то другая герцогиня Мэрион фон Мейердорф.
Моргнула, подняв лицо и ища у генерала поддержки, но лишь увидела, как привычно вспыхнули в очках золотистые огоньки. Дитер стоял, словно статуя, будто увидел собственное отражение в зеркале и окаменел…