Справа, у глухой стены – повидавший жизнь диван, на котором, уставившись в потолок, укрытый чем – то, похожим на плед, с блаженной улыбкой полного идиота лежал мужчина.
– Ну, здравствуй, Прыщ, – проговорил Барон, глядя тому в глаза, на что последний не обратил ни малейшего внимания.
– Да он никакой, – проговорил один из вошедших. – Что делать будем? Может, просто замочить прямо здесь?
– Нет, это слишком просто для него, забирайте и грузите в машину.
С этими словами Барон, развернувшись и выйдя из этого убогого жилища, что – то сказал на своем языке одному из стоявших на улице и направился к машине.
Уже из автомобиля Барон проследил, как двое вынесли что – то завернутое в тот самый плед, которым был укрыт Прыщ, и с брезгливостью бросили в багажник одной из машин.
Развернувшись, одна за другой, машины выехали в обратном направлении.
* * *
Проезжая по единственной, еле угадываемой в деревне улице, никто не заметил двух пожилых женщин. Они сидели у ветхого и, видимо, такого же одинокого, как сами женщины, жилища и подслеповатыми глазами провожали автомобили. Еще какое – то время, всматриваясь в фонари уходящих машин, одна из них, перекрестившись, что – то прошептала про себя.
– Страшные какие, черные, – проговорила одна.
– Да. Чужие, – ответила вторая.
Нельзя быть злодеем другим, не будучи и для себя подлецом. Подлость универсальна.
Какое – то время Прыщ с изумлением изучал незнакомое ему помещение, в котором пришлось проснуться. Где он? Как сюда попал? И почему ему так холодно?
Голова не болела, ломки не ощущалось, во всем теле была легкость и какая – то уютная невесомость. Если бы не этот проклятый холод, от которого по телу пробегали мурашки, было бы совсем не плохо.
Интересно, сколько сейчас времени?
Пытаясь опустить по привычке ноги, Прыщ намерился встать. Но из этого ничего не получилось. Его ноги коснулись пола. Стало весело – он сообразил, почему ему так холодно. Он лежит не на рваном, столь привычном для него диване, а на голом полу!
Пытаясь осмотреться, он повернулся на бок. Было лень даже думать о чем – то, настолько ему было хорошо. Ну и что из того, что он сейчас где – то в другом месте? Какая разница? Видимо, с кем – то вчера, после дозы… главное, вчерашней ломки нет.
Вот только очень хочется есть. Такой голод не испытывал давно. И очень холодно.
Постепенно, с каждой минутой, к Прыщу возвращалось сознание. Что было после того, как ему принесли долгожданный порошок, и он лихорадочно трясущимися руками приготовил себе дозу и укололся, он никак не мог вспомнить. Ушел в небытие. А что случилось потом – ничего не помнил. И что это за комната, ни одного окна? Темно, как в склепе.