За переплетением изящных и хрупких линий тонкой фигуры, словно сотканной из солнечной радуги, Владимир увидел загадочный мир волнующих желаний и фантазий, дерзкой и броской красоты. Их дразнящий аромат и насыщенность чувствительной радостью, словно «капля масла с лампы Психеи» упали на его мужское сердце, зажгли в нем «факел Амура», огонь любви, наслаждения и блаженства. «Вот так, как в той далекой легенде о Македонском, я и не заметил, как из захватчика превратился в пленника этого женского шедевра» – с потаенной радостью размышлял Владимир.
Постепенно, с той же радостью, стал замечать, как Ната меняется. Она стала чаще улыбаться. Ее глаза искрились женским счастьем, и обмануться в этом Владимир никак не мог. Вместе с ней менялся и сам. Постепенно забылись, ушли прочь собственные проблемы. Вышел на работу, вел дела легко, напористо и без всякой усталости, в любое время суток выезжал по делам работы в командировки. И все время в мыслях было только одно: скорее вернуться и обнять свою Нату. Прижать к себе ее теплое, желанное тело. Закрыв глаза, дышать и наслаждаться запахом ее пушистых и мягких, как пух с тополей, волос.
Владимир уже не ощущал десятилетней разницы в возрасте. А когда однажды Василий с Валентиной заострили на этом его внимание, Владимир, ни секунды не задумываясь, ответил: «Пусть год, но мой. Жизнь, ребята, не те дни, что прошли, а те, что запомнились». В отличие от остальных друзей, Сашка никогда не пытался говорить на эту тему.
Прежние неуверенность, скованность и стеснительность Наты постепенно уходили прочь. Все чаще они появлялись вместе у его друзей. Все раскованней, уверенней делалась его Ната. Вчерашняя, прежняя Ната уже сегодня превратилась в даму. Она уже не просила, как прежде, а констатировала, что сегодня ей надо к четырем часам в салон красоты, а после своего дела он должен приехать за ней. Завтра она должна быть к трем часам в парикмахерской, а часов в семь ее надо забрать оттуда.
Владимир был счастлив, и ему очень хотелось сделать ее тоже счастливой. «И пусть жизнь ее будет как рай, а она в нем ангел», – Владимир был горд, что именно этого желал Нате.
* * *
В первый же день рождения Наты у нее появился первый подарок от любимого. Выбирали его вместе. Накануне, за день до праздника, приехали в магазин «Якутские алмазы». Ему было приятно смотреть на ее широко открытые, изумленные от такой неожиданности и его щедрости глаза. Ее любимые, родные глаза, которые каждую ночь с нежностью целовал.
Владимир испытывал настоящее счастье, когда она с неуверенностью, глядя на него с немым вопросом – что же ей выбрать? – не решалась подойти ближе именно к той витрине, где, сверкая, играя необыкновенным лунным светом, лежали настоящие бриллианты. Как здесь, подумал Владимир, не вспомнить мудрого Шекспира:» Немые бриллианты часто действуют на женский ум сильнее всякого красноречия».