Снова и снова перебирал я все пункты моего предполагаемого объявления. Я хотел заучить их наизусть, подобно тому, как в свое время заучил историю мамы, рассказанную папой. Я делал это осознанно, чтобы сохранить память о Дымке – а вдруг он не найдется. И от этой мысли я плакал еще сильнее.
Мы искали долго, устали, просто выдохлись. Наконец папа сказал, что надо остановить поиски, хватит.
– Папа, еще немного поищем, – жалобно сказал я. – Я чувствую, что Дымок где —то рядом. Мы не можем его бросить.
– Сын, мы обыскали все, что можно. Я уже не знаю, где еще искать.
– Ты хочешь, папа, бросить нашу собаку на произвол судьбы?
– Конечно, нет. Но что мы может еще сделать?
Я молчал. Молчал и папа. Мы смотрели друг на друга. Капли мелкого дождя катились по нашим лицам. Было не разобрать – плачем мы или это просто дождь.
– И все – таки нам пора возвращаться, – голос папы звучал тихо, виновато.
– Нет, папа, ты иди один. Я буду искать, пока не найду. И поверь, наш пес найдется.
– Сын, – ласково произнес папа, – признайся, что наши поиски не дают результата, они потерпели неудачу. Не стоит проявлять мальчишеское глупое упрямство.
– И ты готов сдаться! – гневно крикнул я. – Зная, что погибает наш друг, и как после этого можно радостно жить, папа. Я не смогу так. Я еще не все сделал, не все закоулки и кусты обшарил. И я верю, что найду пса, папа. Достаточно с нас одной потери – нашей мамы…
– Нашей мамы! – голос папы задрожал. – Он широко открыл глаза, вскинул руки, а потом уронил их бессильно. – Нашей мамы! Как мне не хватает ее!
И мой сильный папа вдруг заплакал. Вообразите! Плакал взрослый мужчина! Плакал в присутствии ребенка. Значит, сильная боль у него в сердце, если не стесняется своего сына.
Папа плакал. Плечи вздрагивали, руками он вытирал слезы на лице. Фигура поникла, как – то съежилась.
– Ты не думай, что исчезновение Дымка для меня не боль. Еще какая! Я тоже люблю этого пас. Очень люблю.
– Мой родной папа, – я подошел к нему, обнял его за пояс, плотно прижался. Его било от рыданий – Ну успокойся… ничего… все будет хорошо… в порядке… не надо… не плачь. – Взрослого человека утешал ребенок – я, сын, утешал своего папу, вселял в него силы, придавал уверенность.
Вот так мы и стояли, обнявшись, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. Наконец папа перестал плакать, озноб ушел, плечи не вздрагивали больше, но я все не отпускал его, не разнимал рук.
А потом, вдохнув воздух, набрав его полные легкие, я задал вопрос, который жил во мне постоянно. Я тихо спросил:
– Как ты думаешь, маме там, в Звездном Небе, хорошо?