Я делаю шаг и встаю за спиной чувака с тряпичным зверем. Быстро просовываю свободную руку ему под мышку, потом завожу ту же руку ему за шею и хватаю за жиденькие волосенки на затылке. Оттянув ему голову назад, держу борцовским захватом полунельсон. Он лихорадочно машет руками, бьет себя по бокам. Его ноги скользят по полу, залитому детским маслом. А я подношу маркер к его лицу и пишу у него на лбу одно слово. Большими буквами – на его телезвездном лбу. Я отпускаю его, и он оборачивается ко мне.
Все завершилось буквально за пару секунд. Как говорится, дольше рассказывать.
Мои руки, грудь и живот, они липкие и скользкие от пота этого чувака.
Красный как свекла, он смотрит на маркер у меня в руке и говорит:
– Что ты там написал?
Он трет лоб обеими руками и рассматривает свои пальцы, нет ли на них черных клякс. Он трет лоб и говорит:
– Ты написал «ПИДОР», да?
Он оборачивается к парнишке, номеру 72, и говорит:
– Он написал «ПИДОР»?
Малыш качает головой.
Чувак с тряпичной зверюгой смотрит на Шейлу.
И она говорит:
– Еще хуже.
Я отдаю маркер Шейле и говорю:
– Он хочет славы? Вот теперь ему будет слава.
Шейла не забирает маркер, и он падает на бетонный пол. А рядом падает тряпичный зверь. Надписи у него на боку расплываются пятнами разноцветных чернил, растворяющихся в детском масле, которым заляпан весь пол.
Чувак плюет себе на руки, растирает лоб.
– Ты, – говорит он, глядя на меня. – Ты изнасиловал маму этого мальчика. Опоил ее какой-то дрянью и испортил ей жизнь.
Малыш, номер 72, говорит:
– То есть как?
Шейла смотрит на часы у себя на руке и говорит:
– Джентльмены, прошу минутку внимания…
Все чуваки, ясный пень, умолкают и смотрят на Шейлу. Напряженно прислушиваются. Руки тянутся вверх, к телевизорам, чтобы выключить звук. Собачий лай и сирены смолкают.
Чувак, таскавшийся с тряпичным зверем, срывается с места и бежит в туалет, распихивая локтями других чуваков. Его босые ноги влажно шлепают по полу.
– Мне нужны следующие номера… – говорит Шейла, глядя на список у себя на планшете.
Номер 72 оборачивается ко мне:
– Кого вы там опоили?
И чувак, который с тряпичным зверем, он оборачивается и кричит во весь голос. Сейчас, когда стало тихо, его крик разносится по всей комнате. Он кричит:
– Очнись, ты. Придурок. Этот козел – твой отец.
Шейла выкрикивает номера:
– Номер 569… Номер 337…
Чувак, который с тряпичным зверем, пробивается сквозь небольшую толпу перед дверью в сортир. Чуваки замерли, как изваяния, облитые детским маслом. Они затаили дыхание и слушают.
Шейла нагибается и поднимает маркер. Выпрямляясь, она говорит: