Так сказал мой старик.
Ну, чтобы я поссал в Бренду.
Он сказал, что она ничего не почувствует и не узнает.
Папа сказал, что это такая мужская хитрость, о которой каждый заботливый отец непременно рассказывает своему сыну. Своего рода наследство, передающееся из поколения в поколение, и если у меня когда-нибудь будет сын, то, когда он подрастет, я передам этот секрет ему.
Тот год, когда я учился на втором курсе – последний счастливый год в моей жизни. У меня была девушка, которую я любил. У меня был папа, который любил меня.
Чувак, который с тряпичной зверюгой, говорит в телефон:
– Пятьдесят баксов, а ты сам решай: либо да, либо нет.
Он смеется и говорит:
– У тебя наверняка есть какой-нибудь неудачник, может, какой-нибудь наркоман, которому явно не помешает лишний полтинник…
В ту ночь, когда мы с Брендой наконец занялись любовью – это было волшебно. Мы расстелили одеяло под деревом, усыпанным мелкими розовыми цветами. Над нами были цветы и звезды. Я принес бутылку шампанского, которую папа вручил мне специально по этому случаю. Бренда испекла печенье с шоколадной крошкой. Мы слегка опьянели и занялись любовью. Не так, как в фильмах, где член и влагалище сходятся в смертельной схватке, бьются, долбятся и хлопают друг о друга. Нет, это было похоже на нежный сон. Как будто наши тела разговаривали друг с другом всей кожей. Мы узнавали друг друга через запах, вкус, прикосновение. Говорили о том, что не умели сказать словами.
Мы лежали, прижимаясь друг к другу, голые, на одеяле, расстеленном на траве, и лепестки цветов осыпались на нас, и Бренда спросила, как мы будем предохраняться.
И я поднес палец к ее губам и сказал: не волнуйся. Я сказал, что мой папа меня научил, как быть осторожным.
Чувак с тряпичной зверюгой говорит в телефон:
– Меня не волнует его внешний вид. Пусть это будет потасканный старый хрен, пусть это будет оплывший и страшный, как черт, толстяк. Я плачу пятьдесят баксов.
Под этим деревом в крошечных розовых цветах мы с Брендой подарили друг другу наш первый совместный оргазм – начало нашей с ней жизни. Жизни, которая на всю жизнь. Я сделал ей предложение и подарил обручальное кольцо. Она надела его на палец. Мы выпили бутылку вина. А потом мы лежали, прижавшись друг к другу, она – подо мной, а я – сверху и все еще в ней. И мне ужасно хотелось по-маленькому, после половины бутылки сладкого шампанского.
На телеэкранах вверху: я – седовласый миллионер, финансовый магнат, заправляю своей секретарше на резном деревянном столе. На других телеэкранах: я – водопроводчик, пришел пробивать трубы скучающей домохозяйке.