- Суд, - принял он предложение, от которого по-любому теперь не позволили бы отказаться.
- Пушка у тебя хоть есть, храбрец? – процедил сквозь зубы шулер.
- Найду.
Ему тут же протянули с десяток пистолетов.
Валет взял один, не глядя. Хозяин тяжелого черного револьвера ободряюще хлопнул по плечу и вложил в его руку патрон: в заведениях, подобных дому мамаши Бланшет, запрещалось появляться с заряженным оружием.
- Десять шагов, один выстрел, - предупредил кто-то под скрежет сдвигаемых к стенам столов.
Тьен загнал патрон в барабан, прокрутил. Первый выстрел был за ним.
- Дай поцелую на удачу, - подплыла, виляя бедрами, несколько минут назад липшая к козырю девица.
Вор брезгливо скривился.
- Не тебя, - проворковала красотка.
Обхватила ладонями его сжимавшую револьвер руку, подняла и, томно прикрыв глаза и прогнувшись вперед, поцеловала холодный ствол. Сначала – едва коснувшись вороненого металла, а затем захватила пухлыми напомаженными губами, медленно, словно смакуя, втянула в рот и так же медленно вытащила, напоследок лизнув острым язычком. Тьен усмехнулся: кто на что учился.
- Не спи, малыш, - прокричал насмешливо шулер. – Этак я от старости умру.
Вор поднял руку, прицелился. В голову. На душе стало мерзко, успел проклясть и себя за неуемную тягу к рисковым развлечениям, и Ланса, с подачи которого оказался здесь… Но если козырь устоит на ногах, его, Валета, не только могут признать лжецом, несмотря на все доказательства, но и убить – ведь второй выстрел уже за обвиняемым.
Щелчок…
- Осечка, - с сожалением и сочувствием в голосе констатировал кто-то из наблюдателей.
Как… Что…
Ох, это ж надо было так купиться! Патрон на месте. Теперь на месте, ведь барабан прокрутился. Но не в стволе…
Вернувшаяся к козырю шлюха послала воздушный поцелуй.
Не просто шлюха – подельница. И пальчики у нее едва ли не ловчее, чем у хахаля.
- А мог еще жить и жить, - фальшиво вздохнул шулер.
Жить хотелось – не то слово.
Остальное – пустяк. Когда смотришь в черное дуло, из которого сейчас вылетит, чтобы расколоть тебе череп, пуля, все пустяк.
Тьен мельком глянул на дверь – закрыта, перекрыта зеваками. А в противоположной стороне распахнутое окно. А под окном река в хрусткой корочке льда…
Решение он принял мгновенно. В три прыжка оказался на подоконнике…
И вдруг замер. Показалось, что полетит сейчас. Оттолкнется ногами и полетит. И от этой мысли сделалось страшно, совсем как в тех снах.
Тьен замешкался лишь на один удар сердца, но этого хватило, чтобы за спиной грянул выстрел, что-то прожгло спину между лопатками и со свистом вырвалось из-под ключицы. Еще не понимая и не чувствуя боли, он опустил глаза и увидел, как расцветает на груди алая роза.