Вор громко сглотнул. Свечение вокруг выбранного им цветка обернулось туманом и, как дым в узкую щель, втянулось в рассеченную ладонь. Кровь остановилась, а края раны сами собой сошлись, оставив лишь темную полосу.
Вместо зеленого побега из горшочка с растрескавшейся землей торчала короткая сухая палочка.
…Этой ночью он снова не спал. Боялся. Снов, полетов, возвращения крылатых теней. Себя…
Тьен заболел. Сам сказал.
- Не входи! Я заболел!
Проснувшись, Софи услышала, как он ходит по комнате, хотела заглянуть, но резкий окрик остановил в дверях.
- Не входи, - повторил постоялец тише. – И малого ко мне не пускай. Заразитесь еще.
- Сделать тебе чай? Мед есть, липа…
- Нет, ничего не нужно.
Она думала и сегодня оставить с ним Люка, но теперь о таком, конечно, и не заикнулась. Приготовила завтрак, собрала еды с собой, разбудила брата, накормила и повела в лавку. Им не привыкать. Плохо только, что за два дня тепла, снег успел растаять, на салазках братишку не прокатишь, а за вчера мокрые улицы обледенели, и пришлось время от времени нести сонного малыша на руках, осторожно переставляя ноги, чтобы не поскользнуться. Но добрались кое-как.
На работе захворавшего квартиранта вспоминала не раз. Даже хотела сбегать в обед, поглядеть, как он там, но пришлось бы просить господина Гийома присмотреть за Люком, а она так прежде никогда не делала – неудобно. Да и Тьен, поди, не малое дитя, воды как-нибудь сам себе вскипятит и обед разогреет…
К жаркому, что она оставила на плите, он и не притронулся. Суп тоже не ел. В хлебницу и не заглядывал. Вернувшись, Софи проверила шкафы и кастрюли, и убедилась, что парень, скорее всего, и на кухню сегодня не выходил. Нельзя же так! Во время болезни силы особенно нужны. А где их взять, если целый день на одной воде сидеть? Если он хоть воду пил.
- Тьен? – она тихонько постучала в дверь его спальни. – Можно я зайду?
- Нет. Иди к себе.
Голос у него был до того слабый и несчастный, что Софи и не подумала слушаться. Ишь, гордец нашелся!
- Помирать собрался? - Девочка решительно вошла в комнату. – А мне за свой счет тебя потом хоронить и заупокойную заказывать?
Парень на грубую шутку не отозвался. Сидел на кровати, ссутулившись и спрятав лицо в ладонях. Плечи мелко подрагивали, словно он плакал, но когда Софи приблизилась еще на шаг, вор резко вскинул голову, и она увидела совершенно сухие, болезненно-тусклые глаза.
- Я же просил.
Выглядел он совсем плохо. Бледный, даже губы побелели. Волосы на лбу слиплись от пота, и рубашка взмокла подмышками и на груди. Трясется весь.