Алан сердито отмахнулся. До Нокса донеслось подавленное всхлипывание.
«Это невыносимо», — подумал Рон. Он им что, бесплатная нянька?! Ему и Грелля за глаза и за уши хватает! А теперь еще и этому сопли вытирай! Оставив газонокосилку, Нокс догнал стремящегося к краю Алана и рывком развернул к себе.
— Дай сюда! — он отнял у Хамфриза очки, протер и надел ему на нос. — Хочешь самоубиться — пойди подразни Цербера, только, ради Бога, записку оставь, что ты это по собственной инициативе сделал. Ну порыдай в конце концов, только умойся потом, чтоб твой собственник мне шею не свернул.
— Рон, ты вообще чувствуешь что-нибудь или нет? — полный страдания взгляд уперся в лицо сатклиффского стажера. — Я не могу больше… Я сейчас с ума сойду! Он… он же…
— Не реви!! — в панике взвыл Рон, чувствуя, что сейчас сам забьется в судорожных конвульсиях. Алан зажал рот ладонью и задрожал.
— Алан, ну скажи ты ему!
— Сказать что? — тускло спросил стажер. — И так все всё видели.
— Ну так чего ты волнуешься?
— А если он не вернется?!!
— Ты почувствуешь.
Хамфриз с вялым удивлением поглядел на Нокса.
— Ты почувствуешь, если с ним что-то случиться. Я почувствовал, когда Грелль чуть в провал не навернулся, — Рона передернуло. — Незабываемые ощущения.
— Прости, со мной трудно, я знаю, — вдруг сказал Алан. — Я все время из-за чего-то дергаюсь. Ничего не могу с собой поделать.
— Закаляй нервную систему. А то долго здесь не протянешь.
Взгляд Алана скользнул за плечо Рональда, и Хамфриз с полукриком-полустоном метнулся мимо Нокса к наставнику. Рону, естественно, не хватило деликатности отвернуться, и он с жадным любопытством уставился на Эрика, который выглядел так, словно им полы вытирали, а пуще того — на Алана, который обвился вокруг наставника, словно вьюн — вокруг шеста.
— О Боже, Эрик, о Боже, вернулся, вернулся, — бессвязно бормотал юноша, цепляясь за наставника.
— Алан, ты что? — Эрик провел рукой по щеке стажера, бережно поддерживая его же за талию. — Переволновался, что ли? Там не было ничего страшного. Ничего не рвануло, как видишь.
Алан уткнулся ему в грудь, слабо дыша. Сердце у него так колотилось, словно пыталось выбраться на волю путем взлома ребер. Эрик ласково погладил стажера по голове. За него давно уже так не волновались, и это… это было очень приятно. Из груди Хафриза вырвался какой-то душераздирающий звук, нечто среднее между стоном и рыданием.
— Я так и знал, что нельзя тебя с этим оставлять, — Слингби злобно покосился на Нокса. — Ты до чего его довел, а?!
— Это не я! Он сам! Я что, виноват, что у него нервы спиралями завиваются, только тронь?! Ему вообще лечиться нужно!