И опять Эрнст успел первым, подумал Герлоф.
– Спасибо. – Он взял пальто, показавшееся ему тяжелым, как средневековые латы. – А Мартину не надо лечь в больницу?
– Нет, никакой больницы… Врачи сами приходят.
Ветер встретил его таким мощным, тугим порывом, что он даже покачнулся. Уже и ноги не держат, грустно подумал Герлоф. Начался мелкий, но колючий дождь. Машины не было. Он сжал зубы и закрыл глаза, приготовился к единоличной схватке со стихией, но когда открыл, увидел, что Йон за ним приехал, просто припарковался чуть подальше на улице.
Он доковылял до машины и открыл дверцу.
Йон молча кивнул.
– Поговорил, – только и сказал Герлоф.
– Ну, – только и сказал Йон.
Только сейчас Герлоф заметил, вернее, не заметил, а почувствовал, что на заднем сиденье кто-то есть. Он с трудом обернулся. Андерс.
– Я заезжал к ним, – пояснил Йон. – Андерса отпустили.
– Вот и хорошо. Привет, Андерс.
Сын Йона молча кивнул.
– Значит, в полиции тебе поверили?
– Ну, – с той же интонацией, что и отец, ответил Андерс.
– Больше не пойдешь в дом Кантов?
– Не-а. Там привидение.
– И я такое слышал. Но как ты их не боялся?
– Кого – их? Там одно привидение. И она не выходит из своей комнаты.
– Она? Ты хочешь сказать – Вера Кант?
– Она злится, – кивнул Андерс.
– Злится?
– Считает, что ее обманули.
– Вот она как считает… – Герлоф внезапно вспомнил о мужских голосах, которые слышала на кухне у Веры Майя Нюман. Один из этих голосов, скорее всего, принадлежал Мартину Мальму.
Йон включил стеклоочистители – дождь и не собирался стихать.
– Я задержусь, – сказал он. Они как раз выехали на главную улицу Боргхольма. – Зайду выпью кофе с его матерью. Пошли со мной, тебе будут рады.
– Хорошо бы, но надо ехать, – быстро сказал Герлоф, – а то Буэль удар хватит.
– Это да, – кивнул Йон.
– Сяду на автобус до Марнеса. По-моему, он идет в полчетвертого. Раньше так было. Если расписание не изменили.
– Подъедем на автовокзал и посмотрим.
Герлоф сидел молча. Как всегда, у него после разговора осталось ощущение, что он что-то упустил. Ставил неверные вопросы, не постарался догадаться, что Мартин пытался ему сказать. Надо было записать все…
– Мартин не может говорить.
– Совсем не может?
– Совсем.
На повороте у площади Герлоф вдруг заметил в окне ресторана на другой стороне свою дочь Юлию. Она была в обществе Леннарта Хенрикссона, полицейского. Герлоф не особенно удивился.
Юлия смотрела на Леннарта, и вид у нее был… не то чтобы радостный, но какой-то умиротворенный. И Леннарт такой оживленный, каким Герлоф не видел его уже много лет.
Это хорошо.
– Значит, поедешь автобусом? – спросил Йон.