Гуннар медленно поднимает тяжелый лом и оглядывается. Хочет, наверное, убедиться, что вокруг нет случайных свидетелей, что никто не увидит, что произошло в альваре. Вернее, еще не произошло, но произойдет.
– Ты же не можешь идти домой, Нильс… как ты можешь идти домой? Ты же похоронен в Марнесе.
– Опусти лом.
В альваре стоит неправдоподобная тишина, все звуки будто притаились в густом тумане.
– Сначала ты. Опусти лопату.
Нильс отрицательно мотает головой и оглядывается. Тот, второй, лежит на земле, зажав рану на лбу. Опасности не представляет.
Другое дело – Гуннар. Но этот, по всем признакам, не собирается на него нападать. Он стоит с таким видом, словно вслушивается в какие-то ему одному слышные звуки.
– О’кей, – говорит он и бросает лом на траву.
– Так-то лучше. – Нильс опускает лопату, не спуская глаз с Гуннара. – А теперь я иду в…
И внезапно он тоже слышит. Нарастающий звук автомобильного мотора.
– У нас гости, – тихо говорит Гуннар. Похоже, он совсем не удивлен.
Проходит несколько минут, и в тумане возникает тень, с каждой секундой обретающая очертания и увеличивающаяся. Коричневый новый «вольво» останавливается рядом с машиной Гуннара.
Водитель намного моложе Нильса, он его, скорее всего, никогда не видел, а если и видел, тот был совсем мальчонкой. Видел, не видел… какая разница – на нем полицейская форма, а на поясе кобура с пистолетом. Он захлопывает дверцу, поправляет форму и неторопливо подходит, не сводя глаз с Нильса.
– Мы никогда не встречались, – говорит полицейский, – но я о тебе много думал.
Нильс смотрит на него с открытым ртом.
– Ты убил моего отца.
– Это Леннарт, Нильс, – ласково произносит Гуннар. – Леннарт Хенрикссон. Ты же помнишь его папу? Он был уполномоченным в Марнесе… вы же встречались. Курт Хенрикссон. Ты не можешь не помнить! В поезде на Боргхольм…
Сын марнесского уполномоченного.
Только сейчас Нильс сообразил, что задумал Гуннар. Он сделал шаг назад, повернулся и бросился бежать в туман.
– Стой!
Как же… Ловушка чуть не захлопнулась, но он оказался проворней, чем они думали.
Он уже не молод, бежать тяжело, но это же его дом, его альвар. Он бежит, пригнув голову, в любую секунду ожидая выстрела… бежит, и память подсказывает ему: еще немножко, Нильс, еще немножко… Здесь где-то густой можжевеловый кустарник, там можно спрятаться.