– А про него и забыли. Почти забыли. Например, Юлия до вчерашнего дня ничего о нем не слышала.
– Он был постарше меня, – кивнула Астрид, – но мы все равно учились в одном классе в средней школе. Почему-то всегда был в плохом настроении. Я, по-моему, ни разу не видела его веселым. Здоровый был парень и постоянно дрался. Девчонки его побаивались… да и мальчишки тоже. Он из таких, знаешь, – сам начинает драку, а сваливает на других.
– Я его по школе не помню, он позже меня учился, – сказал Герлоф. – Но Йон кое-что рассказывал о драках.
– А потом начал работать в каменоломне, она тогда им принадлежала, Кантам. – Астрид покачала головой. – Но и там все было не гладко.
– Тоже драка. Он чуть не утопил десятника, – кивнул Герлоф. – Помнишь, на другую же ночь, как он уволился, сгорела баржа в Лонгвике? «Изабелла». Стояла себе в Лонгвике и вдруг загорелась. Капитан, слава богу, проснулся. Еле успели отбуксировать ее от причала – она уже полыхала, как факел. Самовозгорание. Комиссия так решила. Но в Стенвике многие были уверены, что баржу поджег Нильс. Наверное, тогда все и началось…
– Что началось? – напряженно спросила Юлия.
– Что и что… в общем, Нильс Кант стал в Стенвике вроде козла отпущения. Что ни случись, думают на Нильса. Всё на него валили…
– Не всё, – поправила Астрид. – Только преступления. Пожары, кражи, падеж скота…
– Не только преступления. Несчастные случаи тоже. Крыло на мельнице треснуло, сеть разодрали, лодку оторвало с причала…
– Положим, он все это заслужил, – наставительно заявила Астрид. – Не раз доказывал.
– У него своя история… Отец-тиран, он, правда, помер, когда Нильс еще маленький был, а потом мать. Она внушала пацану, что лучше него в поселке нет никого. Да и не только в поселке. При таком воспитании…
Астрид покивала, соглашаясь, но тут же задумалась. Потом, словно очнувшись, тихо спросила:
– Я слышала по местному радио… Когда похороны, Герлоф?
Сменила тему, подумал Герлоф. А может, тоже как-то связала Нильса Канта с гибелью Эрнста.
– В среду, если я правильно понял. Во всяком случае, Йон так сказал.
– В марнесской церкви?
– В том-то и дело. – Герлоф нахмурился. – А ведь эта самая марнесская часовня его и убила.
– Эрнст был всегда так аккуратен с камнями… Не понимаю, что ему понадобилось там, на обрыве.
Герлоф молча пожал плечами.
– Теперь все? – спросила Юлия, не отрывая глаз от дороги. Они попрощались с Астрид и двинулись в путь.
– В каком смысле?
– Всех обитателей Стенвика навестили?
– В общем, да. Настоящих. Есть еще, кто приезжает на выходные из Боргхольма, из Кальмара… пятнадцать – двадцать человек, но я с ними не очень знаком.