И тут же потекли слезы.
– Простите, – сказала она и достала из сумки носовой платок.
– А что здесь прощать? Я тоже иногда плачу.
…Иногда плачу… иногда плачу… слова отдались в сознании еле слышным эхом, как расходятся круги по воде от брошенного камня. Юлия сморгнула слезы и уставилась на серьезную физиономию Леннарта – просто, чтобы не блуждать взглядом. Надо срочно что-то сказать, прервать это мучительное молчание.
– Герлоф… – выдавила она. Голос не слушался. – Герлоф не верит, что он утонул. Йенс, мой сын…
– Вот как…
– Он… нашел башмачок. Маленький сандалик, детский.
– Башмачок? – Леннарт насторожился.
Она кивнула.
– И вы… его узнали?
– Да… скорее всего, да. Почти наверняка. – Она залпом допила воду. – То есть когда я его увидела, у меня и сомнений не было, а теперь… теперь – не знаю. – Она взяла себя в руки и посмотрела на полицейского. – Столько лет прошло. Есть такие вещи… думаешь, никогда не забудешь, а проходит время, и…
– Я бы хотел на него глянуть, – буднично сказал Леннарт Хенрикссон.
– Конечно, почему бы нет… – Она, собственно, не знала, как среагирует Герлоф на вмешательство полиции… ну и что? Йенс ее сын. – Вы думаете, это важно? Может куда-то привести… я имею в виду, поможет узнать хоть что-то?
– Излишне надеяться не стоит. – Он отправил в рот последний ломтик помидора из тарелки с салатом. – Значит, Герлоф на старости лет подался в частные сыщики?
– Частный сыщик Герлоф Давидссон… возможно. – От того, что она говорила на эту полузапретную тему не с Герлофом, а с посторонним человеком, Юлия почувствовала странную свободу. – У него целый букет теорий…. Или как это называют в полиции? Версий? Гипотез? По правде говоря, я не знаю, что он напридумывал. Сандалик, как он говорит, послали ему по почте. Отправитель не указан. Он что-то рассказывал про человека по фамилии Кант, который…
– Кант? – обеспокоенно перебил Леннарт. – Он сказал – Нильс Кант?
– Да. Говорят, он жил когда-то в Стенвике, но когда я родилась, его уже не было. Я утром была на кладбище, и…
– Да, его могила на погосте за марнесской церковью.
– Я видела надгробный камень, – кивнула Юлия.
Леннарт насупился, не отводя глаз от пивного стакана. Вид у него был очень усталый.
– Нильс Кант… Нильс Кант отказывается умирать.