– Мать… Она не отходила от гроба. Я раньше-то ее и не видел никогда. Худая, жилистая. В черном пальто. Но не могу сказать, чтобы она особенно его оплакивала. Вид у нее был… я бы даже сказал – довольный.
– Довольный?
– Да, можно сказать, довольный. Как она себя в церкви вела, я, понятное дело, не видел, но когда гроб предавали земле… По-моему, и вуаль-то надела, чтобы не видели, как она улыбается. Довольный у нее был вид, довольный.
Герлоф кивнул.
– И что, никого больше на кладбище не было? Только она?
– Почему не было? Были, но чтобы кто-нибудь переживал… такого не помню. Полицейские к могиле даже не подходили. Стояли у ворот и поглядывали.
– Хотели, наверное, убедиться, что Кант их больше не потревожит.
– Думаю, не только полицейские. Все вздохнули с облегчением. Кроме разве что пастора Фридланда.
– Ну, у пастора-то горе понятное. За это ему и деньги платят.
Они помолчали. Герлоф положил рею в маленькую коробочку и взялся за корпус – обдумывал следующий вопрос.
– Ты сказал, что Вера Кант улыбалась у могилы… мало ведь кто из матерей станет улыбаться на похоронах сына. Какой бы он ни был, этот сын… Тут и начинаешь задумываться – может, его и в гробу-то не было?
Аксельссон вздохнул, отложил в сторону непонятную зеленую фигурку, похожую на бегущего человечка рядом с надписью «Выход», и взял другую.
– Что ты хочешь спросить. Герлоф? Не показалось ли мне, что гроб необычно легкий? Этот вопрос мне за эти годы задавали не раз.
– Еще бы не задавали. Ты же и сам наверняка слышал разговоры – похоронили, мол, пустой гроб. Не было там Канта.
– Слышал, слышал… и вот что я тебе скажу, Герлоф. Кончай сомневаться на этот счет. Гроб несли четыре мужика. И до службы, и после службы. Тяжелый, как…
Герлоф понял, что задел профессиональную честь старого могильщика, но все же продолжил.
– Еще говорят, что там камни были в гробу. Или мешок с песком.
– И это я слышал. Я сам-то, конечно, в гроб не заглядывал, не мое это дело, но кто-то ведь смотрел? Когда его на пароме привезли на остров?
– А я слышал, что гроб вообще не открывали. Он был вроде бы опечатан, и никто не хотел брать на себя ответственность. Да и нервы свои люди берегут.
– Не знаю… слабо помню только вот что: свидетельство о смерти было выписано где-то в Южной Америке, документы пришли вместе с покойником, на одном из сухогрузов Мальма. На терминале в Боргхольме свидетельство даже прочитали, нашелся там кто-то, кто более или менее кумекал в испанском. Причина смерти – утопление, вот что там было написано. И тело пробыло в воде довольно долго, наверняка не особо приятное зрелище.