Юлия стояла на балконе и молча рассматривала руины.
– В каменном веке с этого обрыва сбрасывали отживших свое стариков, – неожиданная реплика Герлофа прозвучала почти как совет. – Так люди говорят. Еще задолго до того, как соорудили этот замок. И до того, как начали строить дома престарелых.
Подошла Маргит Энгстрём с подносом с кофейными чашками, в фартуке, на котором крупными буквами было вышито «ЛУЧШАЯ В МИРЕ БАБУШКА».
– Летом они устраивают там концерты, – сказала она. – Прямо в руинах. Так что бывает шумновато. Но это не каждый день, а так-то очень приятно жить рядом с замком.
Она поставила поднос, разлила по чашкам кофе, вернулась в кухню и принесла корзинку с булочками и печенье на блюде.
Ее муж, Йоста, в белой сорочке и брюках на подтяжках, все время улыбался. Герлоф вспомнил, что и капитан он был такой же – веселый и добродушный. До тех пор пока его приказы исполнялись беспрекословно.
– Молодцы, что зашли, – сказал Йоста и взял чашку с дымящимся кофе. – Мы, конечно, приедем завтра в Марнес. Ты же тоже пойдешь?
Герлоф кивнул – речь шла о похоронах Эрнста.
– Я-то точно приду. А Юлии, возможно, придется вернуться в Гётеборг.
– А что будет с его домом? Сказали что-нибудь?
– Рано об этом говорить. Наверное, смоландская родня переделает его в дачу. Не то чтобы нам очень нужны были дачники… но так, скорее всего, и выйдет.
– Это верно… вряд ли кто решится жить в Стенвике круглый год.
– А нам хорошо здесь, в городе, – вступила в разговор Маргит. – Но мы, конечно, члены марнесского землячества.
Ее муж посмотрел на нее с удивившей Юлию любовью.
У Энгстрёмов они пробыли недолго. Полчаса, не больше.
– Ну вот, – довольно произнес Герлоф в машине, – теперь поехали на Бадхусгатан. Нам надо кое-что купить у Блумберга, а потом поедем в гавань.
Юлия внимательно на него посмотрела.
– А зачем мы сюда приезжали?
– Выпить кофе с булочками. Разве плохо? А кроме шуток, для меня большое удовольствие повидаться с Йостой. Он же тоже был капитаном на Балтике. Не так уж много нас осталось…
Юлия свернула на Бадхусгатан. Тротуары были совершенно пусты, да и машин мало. Перед ними в конце улицы белело здание отеля.
– Сверни направо, – попросил Герлоф.
Юлия свернула на парковку. На большом щите красовалась надпись: «АВТОМАГАЗИН БЛУМБЕРГА». В одном и том же низком строении помещались и мастерская, и салон подержанных машин. Впрочем, стоять в салоне удостоились чести только несколько сравнительно новых «вольво», а остальные машины были на улице. Под стеклом у каждой – от руки написанная бумажка с ценой и указанием года выпуска и пробега.