— А ты и рад погреться? — беспомощно огрызнулся драуг.
— Рад, — спокойно признал Янсрунд. — Но силой принуждать ни к чему не собираюсь. Нрав у твоей ворожеи бешеный: я чуток позабавлюсь, а она найдет способ умереть. Нет уж… С такими надо лаской. Но какая разница, ты ведь все равно хочешь забрать её на верную смерть.
— Янсрунд… — с трудом выговорил Фьялбъёрн непослушными губами. — Помоги мне с Вессе. Он ведь и тебе не друг. Пустота не соблюдает союзов.
— Отдать тебе девицу, что мне самому приглянулась, помочь в битве с Пустотой… — в голос Янсрунда вернулась издевка. — Чего еще ты хочешь, ярл? Впрочем… Вессе мне и правда задолжал за обман. Только моя помощь имеет цену…
— Йанту не отдам, — торопливо отозвался Фьялбъёрн, и Янсрунд снова улыбнулся:
— А это пусть она сама решает. С чего ты вздумал, что можешь отдавать или не отдавать её? Она твоя корабельная ворожея, но ведь не рабыня? Ты ею пожертвуешь в битве с Пустотой, вольно или невольно. А я бы её холил и лелеял, как редкий южный цветок. Думаешь, девчонке у меня плохо? Конечно, если позовешь — она вернется к тебе. Только вот с радостью или из-за данного слова?
— Она… вернется. По своей воле.
— Хорошо, — безмятежно растянул губы в улыбке Янсрунд. — Тогда предлагаю договор. Я отправлю тебя прямиком к Вессе, если пожелаешь. Но только одного, на твое чудище с командой даже у меня сил не хватит. Подберешься к веденхальтии скрытно — сладишь и в одиночку. А вот ворожея… Вессе её люто ненавидит за прошлую встречу. И в драке первый удар отмерит ей — со всей мощью Пустоты. Понимаешь, что это значит?
Фьялбъёрн молча резко кивнул — слова если и шли на ум, то застревали в горле.
— Не бери её в этот бой, — негромко сказал Янсрунд, и это было так странно: Повелитель Холода, пытающийся быть милосердным, хоть и наверняка в своих целях. — Она ранена и устала, у неё в крови до сих пор яд какой-то твари. Хоть я и лечил, но холод — плохой целитель. Стоит магии моего дворца ослабнуть, и твоя ворожея снова свалится в лихорадке.
Снова? Значит, Йанта была больна… Неужели Янсрунд решил раз в своей бесконечной жизни побыть благородным? Фьялбъёрн не верил, но… боги не лгут. Это непреложный закон. Они могут умалчивать или играть с истиной, пряча под ней ложь, как бездонный омут подчас прячется под тонким слоем льда. Но лгать напрямую — не могут. Значит, Йанта вправду больна и слаба. Да Фьялбъёрн сам же видел на ней кровоподтеки и ссадины там, в купальне. А на когтях у ходячего покойника яду хватало… Проклятье, что же делать!
Кинжал-Яшрах молчал. И никто не мог решить за Фьялбъёрна Драуга, как ему поступить. Ясно было одно — Йанту в бой брать нельзя.