Вцепившись пальцами в каменные плечи, запрокинув голову, Йанта сначала кусала губы, чтобы молчать, потом и этого не смогла, потому что на каждом невозможно медленном толчке её целовали, скользя между стиснутых губ кончиком языка, раскрывая их так же, как член внизу раскрывал плоть. Первый стон вышел приглушенным, а потом она сорвалась, уже в голос вскрикивая при каждом толчке и поскуливая на обратном движении. Если это могло на что-то быть похожим, то разве что на волны, качающие их прямо сейчас вместе с кораблем. Бесконечный прибой, раскаленный, тягучий, выбивающий дыхание вместе со стоном. Если бы драуг хоть раз толкнулся быстрее и сильнее, как ей теперь хотелось, все закончилось бы в тот же миг, но он тянул, не позволяя достичь вершины страсти слишком быстро — и за это Йанта одновременно ненавидела его и была безмерно благодарна…
— Мне нравится… как ты… стонешь, — услышала она рваный шепот у своих губ, — и это оказалось последней каплей.
Вскрикнув, Йанта выгнулась, бесстыдно обхватывая ногами спину, качающуюся над ней в такт волнам. Выстанывая что-то невразумительное, извивалась в пределах той крошечной свободы, что позволили чужие руки, губы и тело. Насаживалась сама, изнемогая, теряясь в прибое сладких судорог, накрывших с головой, пока одна из них не скрутила её целиком, так что в глазах потемнело и воздух вокруг закончился.
Когда излился драуг, она даже не поняла. Просто очнулась, лежа в его объятиях, мокрая, беспомощная, хватающая ртом воздух. По внутренней стороне бедер стекало горячее, каюта пропахла ими обоими и тем, что в ней происходило, и это было совершенно правильно и восхитительно.
— Воды, — прошептала Йанта пересохшими губами. — Воды, полотенце, и где же ты такой раньше был, чтоб тебя…
Вместо ответа Фьялбъёрн протянул ей маленький кувшин, стоявший до этого у кровати. Подождав, пока напьется, плеснул остатками воды на полотенце, висящее у изголовья, парой умелых движений стер семя с её ног, вытерся сам. Так же, ни говоря ни слова, опять сгреб в объятия. Лежать, ощущая его всем телом, расслабившись и только сейчас полностью отдавшись, было странно и непривычно. Опять же, в прошлые разы ей либо было не до удовольствия, либо она засыпала сразу, как оглушенная, едва достигнув высшей точки. Пошевелившись, Йанта устроилась удобнее, положив подбородок между плечом и шеей любовника, обняла, прижалась, чувствуя, как её волосы гладят и перебирают свободной рукой, пока вторая не дает отодвинуться, — да она и не собирается, кстати.
— Спасибо, — сказала негромко и уточнила несколько мгновений спустя: — За шторм…