Его приказу подчинились покорно. Досадное происшествие ледяным дождем смыло отголоски последнего задора. Все ждали еще более неприятных встреч: нервно потирали пальцы, напряженно осматривались, Дъёрхтард мысленно проговаривал заклинания, Граниш проверял затвор арбалета. Разговаривали мало.
Время замерло в неопределенности. Пейзаж повторялся, дождь не смолкал. Четверка затруднялась сказать, заканчивался ли второй день странствий в лесу или начинался четвертый. По словам Шадоира на самом деле шел третий день, но был он далек от завершения. В один из неотличимых друг от друга часов альв остановился перед большой болотной кочкой.
- Не подходите, - сказал он, обнажил зеленый клинок и направил перед собой. Меч зашипел словно змей. - Отойди с дороги, болотник!
Кочка поднялась и оказалась безобразным толстым обомшелым стариком. У него были длинные спутанные волосы из водорослей, раздутые губы, большие выпученные белесые глаза. Кряхтя старик уставился на клинок.
- Ты меня слышал, - повторил Шадоир.
Шипя и скрипя болотник отполз в сторону, а затем скрылся в глубине вод.
- Вот незадачливый охотник: нет бы как другие болотники: наводить мороки и цеплять путешественников за ноги, этот лежит себе кочкой прям на дороге.
- Почему ты сохранил ему жизнь? - спросил Белый Охотник. - Он будет и дальше пытаться убить проходящих здесь странников.
- Такова их природа. И медведь опасен для человека, что же, убивать его за это?
- Но тролля ты убил.
- И тролля я бы прогнал, окажись он умней.
В конце дня они достигли настоящего озера.
- Дождитесь меня, - приказал Шадоир. - Здесь обитают убийцы пострашнее тех, что до сих пор нам встречались.
После этих слов он ушел по воде озера, но на этот раз оставил четверке оба меча, сохранив себе только Резец.
Шум дождя не позволял путникам различить какой-либо сторонний звук. Порой Миридис заявляла, что слышит шорох и что звук будто бы даже приближается. Пару раз она уже готова была позвать Люперо, но время шло, а ничего не происходило. Дъёрхтард обдумывал план действий, но мысли путались, стекали холодными каплями и оставляли его. Вернулся Шадоир. Он шел по озеру, таща на веревке невесомый челнок из бальсы. Это дерево южных земель намного легче сосны, дуба, ясеня и прочих тяжеловесных братьев корабельного леса. Оно даже легче пробочного дерева. Правда и нежнее и уступает им в прочности, что купно с редкостью бальсы объясняет ее малое применение в судоходстве. Нехитрая деревянная конструкция поддерживала парусину, которая окутывала лодку и отгораживала от дождя.