Вытравленные пергидролью хилые пряди волос с ленточкой завязанной бантом «а ля супруга Михалкова», глаза с наведёнными чёрными стрелками, толстый слой пудры на худом морщинистом лице, яркие румяна на щеках, алые губы. Я стояла, застыв от увиденной боевой раскраски старушки. Не успев сказать слова приветствия, и не придумав кем лучше назваться, я вздрогнула от истерического крика кошки неожиданно вылетевшей из комнаты от проделанного старушкой пенальти.
— Чего надо?! — на меня смотрели налитые злобой глаза. От нахлынувшей из-за двери агрессии я не смогла вымолвить ни слова.
— Чего глаза вылупила? Чего надо спрашиваю? — тут я пришла в себя, и мне так захотелось перейти в атаку и сказать этой старухе что-то такое гадкое, но снизу послышался уже знакомый мне голос мужика:
— Ага, я что говорил? Предупреждал. Включили граммофон! А кто его теперь выключать будет?
Оттолкнув меня от перил террасы, бешеная бабуля заорала на всю улицу. Такой отборный мат и посыпавшиеся проклятия в сторону мужчины я слышала впервые. Но вот его дверь с шумом захлопнулась. Видно, сделав своё дело, он принял круговую оборону. Размалёванное чудище, поняв, что оппонент сдался без боя, подбоченясь, сделала разворот, и с теми же проклятиями танком пошла на меня. Боясь повернуться к чудищу спиной, я медленно двигалась назад к лестнице, стараясь не свалиться с неё вниз. Тут, я вздрогнула от страшного громкого рёва, прозвучавшего с улицы. От неожиданности я совсем испугалась и кинулась со двора. Это, видно, услышав завывания старухи, возмутился слон, находящийся на территории циркового двора через дорогу напротив дома.
— Эта обезьяна крашенная, всех зверей в цирке распугала, — успокоил меня мужик, выглянувший в окно, а слон как услышит её завывания, так и трубит на всю улицу. Наверное, тоже матом её посылает! Разбудили старушку, теперь ещё и слон будет орать, пока она не утихомирится. Вот так и живём!
Я шла по улице ошарашенная увиденным зрелищем и обескураженная богатым лексиконом бывшего педагога. Вспомнилось письмо Люды, из которого прочитывался нравственный портрет её матери. Деспотичная особа, считающая себя по любому поводу правой. А деспоты всегда находят своим подлым поступкам оправдание. Никогда не признают своих ошибок. Требуют постоянного поклонения, восторгов к себе.
Где-то я читала, что человек — деспот, тиран — это гипертрофированный эгоист. А эгоистом можно считать человека, который больше трёх раз в день произносит местоимение «Я». Когдасмещено понятие «уважать себя и своё мнение» на «уважать только себя и считать верным только своё мнение и понятия». Если считать эгоизм, саморазрушением собственного сознания, то это есть начало развития болезни, которое захватило большую часть населения нашей планеты. И название ей шизофрения. Но как говорят, мы все в разной степени немного шизофреники, а вот степень её развития зависит от количества эгоизма в характере человека. Жить с человеком, который ни во что ни ставит тебя и твоё мнение, не видит заслуг чужой работы. Который, даже благое дело превращает в показуху для своего самоутверждения перед окружением — это не просто тяжело — невыносимо. Помимо постоянно произносимого «я» эгоисту требуется хвалебные речи в свой адрес, подтверждения любви и уважения к его персоне. Получить помощь от эгоиста, это значит подписать себе приговор на пожизненную плату ему в виде выслушивания вами постоянно повторяющихся воспоминаний о его былых заслугах. И чем больше такого человека хвалят, тем больше ему кажется, что окружающие не достойны его, что близкие люди используют его, а уважают меньше и меньше. Требуя большей признательности, эгоист отталкивает от себя окружение своими постоянными речами о себе любимом.