— Женечка, располагайся, отдыхай, я быстро в магазин. А вечером покатаю тебя по центру Москвы. Ночная столица красива по-особенному.
Сев в свою машину, я подъехала к магазину «Перекрёсток». Перед входом в зал меня остановил здоровый охранник в чёрной форме и хмуро предложил положить мою объёмную, но все, же дамскую сумку в ячейку камеры хранения. Я бы с ним поспорила по поводу этого, но вступать в спор не было настроения, да и оглядевшись я не нашла каталок для продуктов, пришлось взять специальную корзинку. Подумав, что с сумкой мне действительно не справиться, я достала кошелёк и, заперев камеру ручной клади, вошла в продуктовый зал.
При выходе из магазина я заметила пристальный взгляд хмурого охранника. Ничего в нём особенного. Мужчина как мужчина, но взгляд такой ненавистный, словно я у него увела корзину с продуктами. Забрав свою сумку из камеры, с пакетами в руках я пошла к выходу из магазина мимо охранника.
— Лучше бы помог до машины донести женщине. Уставился. До свидания, — сказала я ему, не ожидая от него ответа. Но он ответил.
— До встречи.
— Нет уж. С таким встречаться, себе дороже. Где их набирают? Им бы тюрьмы охранять, — подумала я, садясь в машину.
Что-то я раздражённая стала, кидаюсь на людей. Иногда под несимпатичной внешностью скрывается очень добрая душа человека. Впрочем, показав кулак водителю автомобиля, не уважающего женщин за рулём, который пронёсся мимо меня на красный свет, чуть не сбив левое зеркало на моём «Форде», я забыла о странном взгляде охранника, как и о нём самом.
Я редко забегаю в «Перекрёсток». И вообще не вижу смысла в таких больших сетевых магазинах. Они рассчитаны не на потребности людей, а на выманивание из их кошельков шелестящих купюр, для приобретения покупателями ненужных товаров. Вот и я, поддавшись ярким наклейкам, набрала невесть что. А ведь шла за самым необходимым.
— «Сходила за хлебушком!», — ворчала я, выкладывая дома кучу всякой всячины, без которой вполне могла обойтись.
Выехали мы на ночную прогулку почти в два часа ночи. Сияющая огнями Москва, отдыхающая от автомобильных пробок и миллионов людей, снующих по её улицам, произвела впечатление на Женю, никогда не выезжавшую из Таганрога. Она, то полакала, то смеялась от переполнявших её эмоций. Прогуливаясь по Крымскому мосту и потом, рассматривая столицу с высоты Воробьёвых гор, не скрывала своих чувств и постоянно обнимала и чмокала меня в щёки.
— Женька, совсем меня замусолила! — останавливала я её, — ты ещё не обозревала ночную панораму из моего окна! А завтра, то есть уже сегодня, увидишь настоящую красоту. Рассвет над Москвой из моей спальни и вечером закат из кухонного окна. Вот это картина!