— Девочки вас страшно здесь оставлять одних, — сказал Никита, которого мы тоже привезли к себе для знакомства с Женей, — может Женечке в Питере пожить, пока всё не успокоится? — предложил он.
— Нет, пока не выяснится всё, я останусь здесь, — обняв Никиту за плечи, ответила Женя.
Мы обошли весь дом, тщетно пытаясь угадать, что могли здесь искать.
— Особых ценностей у неё никогда не было. К бриллиантам она относилась равнодушно. Деньги не собирала, насколько мне известно. Нет, Люда не бедствовала, но собиранием купюр не страдала, — рассуждала я.
— Как не гадай, дело опасное, — резюмировал приехавший Вадим, — постоянную охрану вам предоставить, я девочки, при всей любви и уважении к вам, не могу. Все ваши мужчины работают, Олег, я понял опять в командировке. Нет, до выяснения всех обстоятельств, вам лучше пожить в Москве. Там, я думаю безопасней.
На том и остановились. Проводив моих шумных детей по домам, мы: я, Женя и Никита, решили отправиться в Москву, утром следующего дня.
Хорошая погода, весеннее солнце никак не могли развеять грустных мыслей по поводу всего происходящего. За предположениями и догадками, мы быстро доехали до теперь уже Жениной квартиры на Кутузовском. В подъезде нас встретила моя знакомая консьержка. Полная пожилая женщина с громким грубоватым голосом. На бейсике значилось имя Татьяна Ивановна.
Выслушав её «охи» по поводу тяжёлой нынешней жизни, погоревав о безвременной кончине Анны Васильевны, мы нажали на кнопку вызова лифта.
— Я говорю, это её чёрные риелторы убили. Квартирку-то её уже заняли! Я ходила, проверяла.
Еле отбившись от навязчивой знакомой, мы поднялись на нужный этаж. Открыв дверь, сразу стало понятно, что и здесь уже кто-то побывал. Разбросанные вещи, разобранный щиток под ванной. Видно, что искали везде. Но что искали? В туалете крышка бачка унитаза открыта. Теперь совершенно понятно, что в квартире и на даче искали что-то небольшое. Но что? Опять пришлось вызывать полицию. Вместе с опергруппой приехал и знакомый уже мне участковый.
— Говорила я вам, что это убийство? — стала я его упрекать.
— Разберутся, кому положено, — недовольно проворчал он, узнав меня.
— Долго вы все разбираетесь. Вы видите её перебинтованную голову, вот результат ваших разбирательств. Человека чуть не убили, на даче всё перевернули. Здесь, что творится, кто нам объяснит?
— Женщина не скандальте, — обратился ко мне заполняющий форму протокола мужчина в штатском.
— Вы ещё не знаете, как я скандалю, — выплеснув свои обвинения, я решила успокоиться и подошла к Жене и Никите, сидящим за большим круглым столом.