Быстро проанализировать последние события с участием Альберта и его тётушки мне не удалось — очень гудела голова. После укола сделанного врачами я, закрыв двери на старинную широкую задвижку, примостилась на диване в большой комнате и, накрывшись пледом, пыталась успокоиться.
— Господи, плед сохранил ещё запах любимых духов Люды.
От нахлынувших вдруг воспоминаний и жалости к подруге, я разревелась. Только я закрыла глаза, как раздался тихий стук в дверь. Честно сказать, меня затрясло от страха. Остаться лежать трупом под грудой всякой научной и политической литературы, пусть даже в бывшем правительственном доме, мне совсем не хотелось. От действия укола закрывались глаза. Решив не открывать двери, а такую широкую щеколду, закрытую с моей стороны, никто не в состоянии открыть, я тихо подошла и посмотрела в глазок, кто же это может быть. Но тут, предательски пробомкали три раза большие настенные часы. Я непроизвольно дёрнулась и от неожиданности ойкнула. За дверью меня услышали.
— Маргарита Сергеевна, это я, — почему-то тихо говорила Инна Макаровна, мне сказать вам надо, — шмыгая носом, говорила она.
— Говорите, — ответила я ей так же шепотом, глядя в глазок и желая найти рядом с ней её напарника. Но она стояла у двери одна.
— Маргарита Сергеевна, всего пару минут, я не могу с вами здесь говорить.
Немного успокоившись, и подумав, что уж с ней-то я смогу справиться, я потихоньку стала открывать двери.
— Маргарита Сергеевна, вы простите…, — договорить моя поздняя гостья не смогла, как и я не смогла уже ничего услышать.
Удар массивной дверью был такой силы, что буквально приклеил меня к стене. Почувствовав невероятную боль, я увидела перед собой яркий струящийся свет и рухнула без чувств.
Сколько прошло времени не знаю, но очнулась я от ударов по щекам. С трудом поняла, что сижу на полу, прислонившись к стене. Перед глазами всё кружилось. В голове стоял сплошной шум и боль. Я застонала. Потом почувствовала резкую боль от снятия с губ скотча. Глотнув воздух, я открыла глаза и увидела перед собой стоящего на коленях Вадима.
— Маргарита, Рита…, — с ужасом в глазах говорил он.
Ничего так и не поняв, моё сознание опять ушло в неведомые дали. Некоторое время я ещё слышала топот чьих-то ног, громкие разговоры, но вскоре, мой бедный мозг не стал принимать информацию, и я провалилась в сплошную ночь.
Очнулась я, как оказалось, через день, лёжа на кровати в комнате Людмилы, но почему-то одета я была в свою ночную сорочку.
— Что происходит? — удивлённо спросила я и опустила ноги на пол.