— Ты что на экскурсию по дому пришла?! А ну вали отсюда! — бросив на диван, поднятый с пола валик, я взбежала на второй этаж, но эта неугомонная, уже была в моей комнате. Моё сердце чуть не остановилось. Рванув дверь, я увидела её около своего круглого столика напротив балкона. На нём стояла вторая чашка из моей Стаффордширской пары подаренной отцом Миши. Увидев, что эта чертовка схватила мою драгоценность своей костлявой пятернёй и пытается, запустите её в меня я почему-то изменившимся голосом, а именно басом заорала:
— Чашку не тронь!!! Положи на место, кому сказала! — и резким движением руки показала, куда именно надо её поставить. Мария испугано дёрнула рукой и положила чашку на блюдце, которое стояло тут же на столике, покрытом вышитой до пола скатертью. Но тут, же сообразив в чём дело, ехидно глянув на меня и презрительно скривив улыбку, медленно взяла двумя пальцами чашку со стола и манерно бросила эту драгоценность на пол, откинув запястье в сторону, как это делают победители момента.
— Дура, — сказала я ей спокойно, — на полу персидский ковёр, — хотя, на полу лежал обыкновенный ворсистый палас. Мария удивлённо посмотрела вниз, тем временем,
Я успела подскочить к ней. Но Мария движением ноги толкнула её под длинную свисающую скатерть. Послышался стук фарфора о массивную ножку стола. Всё! Моя любовь, мой драгоценный подарок от отца Михаила погиб, развалился на кусочки от ноги пособницы какой-то непонятной секты!
— Всё! Теперь ты живой отсюда не уйдёшь, теперь держись! Сейчас ты у меня получишь! Сейчас ты у меня развалишься, как эта чашка! Я тебя научу Стаффордширский фарфор беречь! — крикнула я и кинулась за нежданной гостьей. Мария, не ждавшая такого яростного нападения, с криком рванула, к моей радости, вон из моей комнаты. Выскочив в холл, она тут же заскочила в комнату внучки Ангелины и подпёрла дверь с обратной стороны своим хилым тельцем.
— Интересно, кто кого пришёл убивать, — пыхтя, интересовалась я, стараясь открыть дверь. Скользкий паркет не давал возможности найти упор ногам. Я оперлась спиной на двери, собираясь отжать их и со злостью крикнула:
— Хилая, а жилистая! Открой дверь, дура страшная!
— Что-о-о?! Это я страшная?! — услышала я в ответ. И как я потом поняла, эта несостоявшаяся убийца отошла от двери. Я со всего маха влетела в комнату и упала на спину, хорошо, что ещё на мягкий ковёр. Я не успела опомниться, как увидела над собой разъярённую с горящими глазами фурию. Я попыталась подняться, но она, сев на мой, конечно, для неё мягкий торс, попыталась удержать мои руки.