— А ты не переживай, давай, успокаивайся, — я головой кивнула на бокал, — так вот, деточка, что я тебе скажу. Сегодня я присутствовала на совещании в полиции, — продолжала я спокойно сочинять, мысленно подбирая нужную юридическую терминологию, которую совершенно не знала. Так и не найдя нужных слов я извернулась как могла, — так вот! Там мой знакомый генерал, во всеуслышание, заметь, при всех полковниках сказал, что это дело решённое! День два, и мы его возьмём! — для убедительности я слегка ударила кулаком по столу. Мария вздрогнула от неожиданности.
— А ты не дёргайся! Ты мне ещё дополнительно за мою чашку ответишь! И вообще, кем ты приходишься этому Никанору? — опять обескуражила я её своим вопросом.
— Дочь…тьфу…жена…тьфу — определение своего статуса застопорилось в горле Марии.
— Чего ты тут расплевалась! Итак, уборки после твоего набега невпроворот! — Повысила я на неё голос, — так, он ещё и инцестом занимается? Понятно!
— Какой инцест?! — возмутилась Мария, — он меня удочерил в четырнадцать лет! Правда, не по документам. На матери женился, — покраснев, сказала Мария.
— Так, так. Это всё проясняет, — задумчиво произнесла я.
Мне вспомнился рассказ Людмилы. А она тогда сказала, что не могла больше жить с матерью и отчимом, поэтому уехала к отцу в Геленджик.
— Всё правильно! Теперь всё проясняется! Убийца! Удочерил, говоришь? Вот она кого узнала, — мне стало понятно, почему Люда побледнела, услышав голос Никанора при первой встрече в магазине. Почему ей понадобилась соль, якобы за которой она вернулась в магазин, а когда у меня дома всмотрелась в фотографию старика, то конечно узнала его. Возможно, он и был её отчимом. Возможно, узнав, каким-то образом Людмилу, он решил избавиться от неё, поэтому и травил ртутью. Да, но тогда он должен был узнать её ещё прошлым летом. Но встретив её в магазине, он даже внимания на неё не обратил. С другой стороны я сама Людмилу еле узнала. Интересно. Надо заняться этим Никанором и узнать всю его подноготную, — размышляла я, пока меня не растормошила Мария.
— Маргарита Сергеевна, объясните мне, пожалуйста, что вы имеете против Влада.
— Какого Влада?
— Никанора. Никанор это его рабочий псевдоним. Мне надо знать.
— Ой, а ты бедная овечка тридцатилетняя, не догадываешься? У него, таких удочерённых знаешь, сколько было? Убийца он! — ответила я ей в сердцах.
— Удочерённых? Сколько? Вы это о ком? Кто убийца? — Мария плеснула в бокал коньяка и с удивлением смотрела на меня.
— Кто? Папенька твой, или кем он тебе приходится? Теперь уже любовник, сожитель? Точнее совратитель. И точно убийца! Конец ему наступил! Он ещё не знает, с кем связался! Так! Тебе надо написать чистосердечное признание! — я вытащила из ящика чистые листы бумаги и ручку.