...Когда обер-бургомистр Зам возвратился к себе на квартиру, почти все гости уже разошлись. В библиотеке за кофе и ликерами сидели только генерал Рундштедт, бывший министр Тревиранус и оба графа Штауффенберги, решившие во что бы то ни стало дождаться хозяина.
- Прошу меня простить, господа, - отдуваясь, покачал головой бургомистр. - Ужасное, просто кошмарное зрелище. Все наши лидеры в один голос утверждают, что пожар - дело рук коммунистов. Это был заранее спланированный акт, господа. Здание загорелось сразу в двадцати или даже тридцати местах. Чего там только не было: сера, фосфор, порох, бензин, пропитанные маслом опилки... Задержан какой-то голландец, который, как утверждают, поджег здание с помощью заранее принесенных раскаленных углей.
- Один в тридцати местах? - хмуро спросил Клаус Штауффенберг.
- Такова официальная версия, господа! - бургомистр потер озябшие руки и налил себе рюмку золотого бенедиктина.
- А ваше мнение? - спросил Рундштедт.
- Я слишком мало знаю, господа. Наци утверждают, что это коммунисты.
- Вы говорите, коммунисты? - усмехнулся Тревиранус. - Нет, это сделали наци.
Все замолчали. В недопитых рюмках грустно светилось густое вино, бросавшее разноцветные тени на полированную поверхность стола драгоценного розового дерева.
Зам подошел к окну и раздвинул шторы. Малиновое зарево над темными, унизанными широкими каминными трубами черепичными крышами погасло.
Он один знал, что не случаен даже этот маленький; ужин в старом буржуазном доме близ рейхстага. По личной просьбе министра иностранных дел барона фон Нейрата он пригласил к себе сегодня Брюнинга. Теперь он понимает, кому и зачем было нужно, чтобы именно в этот день видные политические деятели находились недалеко от рейхстага. Одни готовили свидетелей, другие начиняли рейхстаг воспламеняющимися материалами. Недаром обер-брандмейстер Гемп сказал, что поджигателей несколько и горючие вещества принесены были заранее.
- Арестованный оказался членом голландской компартии, - не отходя от окна, сказал бургомистр.
- Ах, голландской! - протянул Тревиранус. - Почему же именно голландской?
- Да, почему не патагонской! - поддержал его Бертольд Штауффенберг.
- Слишком далеко, - отозвался Клаус.
- Вы не собираетесь покинуть Германию при таких обстоятельствах? обратился к Тревиранусу генерал Рундштедт.
- Боюсь, что всем нам придется это сделать, - грустно улыбнулся экс-министр. - Рейхстаг - это повод для того, чтобы взять всю полноту власти. А что за этим последует, вы сами догадываетесь. Он же оповестил нас в своей "Майн кампф". Головы, действительно, покатятся.