Он потянулся к телефону, но Анна схватила его за запястье:
– Эйден! Не надо. Выслушай девушку, это важно.
– Не знаю, что она тебе наговорила, но это все вранье, – отрезал Эйден, едва слыша собственные слова. Кровь слишком сильно шумела у него в ушах.
– Я прошу у вас всего пять минут, – вмешалась Сара совершенно спокойным голосом.
Истеричные женщины так не общаются, мелькнуло в голове у Эйдена.
– Если вы мне не поверите, то охрана не понадобится. Я уйду сама, обещаю.
Когда две женщины не намерены отступать, выбор у мужчины невелик.
– Если потом вы не будете мне докучать, то черт с вами. Время пошло.
– Я вас оставлю, – сказала Анна и направилась к двери. – Сара, на обратном пути заскочите, пожалуйста, ко мне. Я запишу название книги для будущих мам, о которой вы говорили.
Сара кивнула и улыбнулась, будто Анна была ей близкой подругой.
«Господи, во что я вляпался?» – спрашивал себя Эйден.
Когда Анна вышла за дверь, Сара откашлялась и кивнула на одно из кресел.
– Мне можно присесть? Ребенок и правда очень тяжелый.
– Простите. Конечно, садитесь, – развел руками Эйден и поставил кресло напротив своего стола.
Он не знал, как себя вести: стоять, сидеть или отойти к окну? И все же он решил тоже опуститься в кресло.
– Понимаю, все это странно, – начала Сара. – Но я перейду сразу к делу. Дело в том, что мама Оливера – моя лучшая подруга со школьной скамьи. Ее звали Гейл Томпсон. Это имя вам о чем-нибудь говорит? Вы познакомились с Гейл в Бангкоке, в отеле «Краун лотос».
На лице Эйдена напрягся каждый мускул. В своих многочисленных письмах Сара об этом молчала. Она писала лишь о том, что является опекуном маленького мальчика. Но о его связи с Гейл никто не знал – по крайней мере, так ему казалось. Они познакомились в баре и провели вместе три дня в столице Таиланда. Потом Гейл вернулась в Америку, и больше он о ней не слышал.
– Скажем так, это имя мне знакомо, – признался Эйден. – Но это ничего не доказывает.
– Через девять месяцев после вашего… знакомства родился Оливер. – Сара кивнула на спящего у нее на коленях мальчика. – А еще через восемь месяцев у Гейл обнаружили рак в неоперабельной стадии. Я единственная, кто мог стать опекуном Оливера. Братьев и сестер у Гейл не было. А ее родители погибли в автокатастрофе, когда она еще училась в колледже. Гейл пыталась с вами связаться, но тоже безрезультатно.
Эйден с трудом сглотнул. В письме Сары говорилось о том, что мама мальчика больна, но он и предположить не мог, что ее уже нет в живых.
– Гейл умерла? – сдавленно спросил он, переведя взгляд с малыша на Сару.