– Я думал над нашей сделкой и хотел бы вложить больше.
Он назвал цифру большую, чем предполагалось раньше. Дэйв смотрел на него с легкой улыбкой на губах. Джек заерзал на стуле, откашлялся. Возможно, нужно пояснить свою позицию.
– Ты мне нравишься, Дэйв. Ты – кремень. Но я не собираюсь становиться твоим деловым партнером.
– Значит, нет.
– Нет.
– Как насчет того, чтобы стать братьями?
Желудок Джека болезненно сжался, но он выдержал взгляд.
– Прости. Я не могу стать частью вашей семьи.
– Но ты уже стал нам родным.
Джек медленно выдохнул. Все это становилось крайне неловко. Он поднялся:
– Мне пора идти.
Дэйв остался на месте.
– Лучше бы тебе остаться. Нам есть о чем поговорить.
Его лицо оставалось безмятежно спокойным. Здесь явно нечто большее, чем просто деловая сделка.
– Что все это значит?
– Я же сказал.
– Семья?
– Я узнал об этом два месяца назад.
– Узнал что?
– Два месяца назад моя мать попала в больницу. Диабет с осложнениями. Она скончалась.
Джек выдохнул. Что он мог сказать?
– Мои соболезнования. Моей матери не стало десять лет назад.
Она была любящей, самоотверженной женщиной. Джек горько плакал на ее похоронах и не стыдился этого. Он был потрясен и растерялся, когда отец всего несколько месяцев спустя последовал за ней.
– Прежде чем она умерла, – продолжал Дэйв, – она сказала, что хочет кое-что рассказать. И эта история касается не только меня, но и тебя, Джек.
– Бессмыслица какая-то.
– Твой отец так никогда об этом не узнал.
Ради бога.
– Говори же.
– Твой отец встречался с моей матерью, когда она жила в Шайенне. Они поругались и расстались. У меня сложилось впечатление, что она не понравилась его семье. Прошло совсем немного времени, и он женился на твоей матери, а моя мама, пережив расставание, вышла за мужчину, которого я считал родным отцом. Естественно, она не хотела, чтобы муж узнал, что она беременна от другого. Тогда она была на третьем месяце.
У Джека зазвенело в ушах.
– Ты хочешь сказать… хочешь сказать, что у меня есть брат, а мой отец скрывал это от меня?
– Он не знал о моем существовании.
Уши и лоб Джека горели. Какая неудача. У него не осталось ни одного воспоминания, которое хоть как-то проливало свет на эту историю. Дэвиду Болдуину надо обследоваться. Неужели он думает, что Джек поведется на это? Нужно немедленно уходить.
– На протяжении десятилетий мама следила за жизнью вашей семьи. В частности, наблюдала за твоими достижениями, Джек.
– Зачем ты это делаешь?
– Хочу наверстать потерянные годы. Я думал, возможно, ты тоже захочешь.
Джек хотел призвать его вернуться в реальность. Но его остановили блестящие глаза Дэйва. Это была нежность. Сострадание.