– Ладно. Все это дела давно минувших дней. Я стараюсь не думать о прошлом, – беспечно сказала она. – Ланч был прекрасен. Спасибо. Теперь мы можем осмотреть руины?
Брови Нико сошлись на переносице.
– Вам действительно интересна рассыпавшаяся груда древних камней?
– Я думала, мы сегодня делаем то, что я хочу.
Его глаза превратились в узкие щелки.
– Ну вы и упрямица, Мариэтта Винченти.
Она воинственно задрала подбородок:
– Вы не первый, кто мне об этом говорит.
Нико вышел на террасу с бутылкой и двумя бокалами в руках и с ощущением дежавю.
Хотя сегодня это был не коньяк, а отличное бургундское и атмосфера была более приятной.
Он уже и не помнил, когда проводил целый день в компании женщины.
Мариэтта – красивая женщина и заставляет его кровь быстрее бежать по жилам. Но он восхищался ею не только поэтому. Она сильная. Женщина, которая выжила в ситуации, радикально изменившей ее жизнь.
Она отличалась от остальных его женщин. И он не мог отрицать, что это… приятно.
Она очаровала всю семью Бушар, включая старика Генри. После инцидента с молодыми людьми они отправилась осматривать развалины крепости.
Ее восторг при виде руин озадачил Нико. Старинная крепость в былые времена защищала остров от набегов пиратов, но сейчас, с его точки зрения, была всего лишь грудой камней, тем не менее Мариэтта без устали щелкала фотоаппаратом, делая снимки с разных ракурсов, куда только позволяло ей добраться кресло.
Затем она попросила Нико взять ее на закорки и взобраться по винтовой лестнице на смотровую площадку, чтобы насладиться панорамой.
Это была пытка. Сладкая, изощренная пытка.
Ее мягкие, пышные груди упирались ему в спину. Ее тонкие, но сильные руки держали его за шею. Ее теплое дыхание щекотало его загривок.
Он считал, что, внося и вынося ее на руках из джипа, он достаточно закалился. Не тут-то было. Он нес ее на спине, а аромат клубники и ванили окутывал его, словно облако. И это было очередным испытанием его воли.
Мариэтта выехала на террасу. На коленях она держала тарелку с сырами, оливками и мясной нарезкой. Корзинка со свежими мини-багетами, полученная от Жозефины, уже стояла на столе.
Соорудив себе бутерброд с хлебом и сыром, Мариэтта немедленно впилась в него зубами.
– Я не должна бы проголодаться после такого обильного ланча и тем не менее хочу есть. Это морской воздух виноват.
Нико смотрел, с каким удовольствием она ест. Ему нравилось, что она не жеманится. Наверное, это ее итальянские корни.
– Воздух здесь действительно необыкновенно чистый. Это особенно чувствуется, когда приезжаешь сюда из Парижа или Нью-Йорка после длительного отсутствия.