Надежды на сестринскую солидарность не оправдались. Хелена приняла сторону мужчин. Мариэтта не могла на нее сердиться, понимая, что невестка желает ей добра. Она злилась на ситуацию в целом и на Нико за его авторитарность. Он и не подумал посоветоваться с ней, а просто принял решение.
Мариэтта улыбнулась молодой официантке, которая принесла десерт, но поняла, что это было напрасным усилием. Официантка смотрела только на Нико.
Он обладал особым магнетизмом и без усилия привлекал женщин любого возраста, которые кружились вокруг него, как пчелы вокруг медоноса.
Эта мысль не добавила ей настроения.
Если Нико рассчитывал на чудный вечер с вкусной едой и в приятной атмосфере ресторана семейства Бушар, его явно ждало разочарование. Мариэтта с треском проткнула чайной ложкой верхний карамельный слой любимого десерта крем-брюле.
– Ты все еще сердишься.
– Естественно, – ответила она честно. Мариэтта, не в пример своей невестке, не умела скрывать эмоции. – Я пропускаю важный семейный праздник, Нико.
Он сделал глоток капучино.
– Для тебя день рождения ребенка превыше твоей безопасности?
– Это не просто день рождения ребенка. Моему единственному племяннику исполняется годик, а я не смогу разделить с ним это важнейшее событие в его жизни.
Нико внимательно на нее посмотрел:
– Это так много для тебя значит?
– Да. – Мариэтта отложила ложку. Даже любимый десерт не лез ей в горло. Она заказала его только для того, чтобы оттянуть время возвращения на виллу. Если их вечернее развлечение будет таким же, как последние два дня, то очень скоро они окажутся в постели, а ей сегодня этого не хотелось. Ну, пока не хотелось, если быть честной до конца. Она хотела еще немного позлиться на него, потому что знала, что стоит ему коснуться ее тела – и весь гнев тут же улетучится.
– Это моя семья, – добавила она. – Единственная, которая у меня есть и будет когда-либо.
Нико нахмурился:
– Что ты этим хочешь сказать?
Она пожала плечами, но внутренне съежилась. Это было чересчур откровенное заявление.
– Именно то, что сказала. – Мариэтта в точности повторила его утреннюю фразу.
Минуту он молча на нее смотрел, а затем спросил:
– Ты не можешь иметь детей, Мариэтта?
Она заколебалась.
– У меня нет медицинских противопоказаний. Физически это возможно.
Нико прищурился:
– Стало быть, ты можешь завести свою собственную семью?
У Мариэтты все внутри сжалось. Он так просто говорил об этом, словно ее паралича не существовало.
– Все не так просто, – неестественным голосом ответила она.
– Почему?
Мариэтта оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит.