Мариэтта успешно сочетала карьеру художницы с воспитанием детей.
Она услышала, как Нико наставляет Энзо следить за младшей сестрой и как тот послушно соглашается с отцом. Энзо все больше становится похожим на отца, такой же серьезный и ответственный, а от нее он унаследовал любознательность и стремление познать мир.
– Чему ты улыбаешься, любимая, – раздался бархатный баритон, и Нико улегся рядом с ней на полотенце.
Сердце Мариэтты затрепетало, как при первой встрече с Нико. Он совсем не изменился за эти годы. Только седина слегка посеребрила виски и лучики морщин вокруг глаз стали чуть глубже от постоянного беспокойства за жену и детей, хотя для этого не было никакого повода. Но таков уж Нико, семья для него всегда на первом плане. И он любил ее так же сильно и страстно, как в начале их отношений.
– Я подумала, – сказала Мариэтта, проводя указательным пальчиком по его щеке, – что Энзо очень похож на своего папу.
Нико улыбнулся, и она, как всегда, растаяла от этой обворожительной улыбки.
Нико выпятил грудь колесом.
– Это точно! Такой же симпатичный, умный, привлекательный.
Мариэтта прикрыла ему рот ладонью.
– И нескромный, – добавила она.
Нико поцеловал ладонь жены.
– А наша дочка – вылитая мама, – сказал он.
– Да, – подхватила Мариэтта, – она красивая, талантливая…
– Упрямая, своенравная, и список ее желаний уже гораздо длиннее маминого.
Мариэтта расхохоталась:
– Девочке необходимо мечтать.
Сама же она исчерпала свой список желаний, потому что получила все, о чем мечтала, и даже больше.
Практически все ее желания были исполнены в первые годы брака, пока не было детей. Нико свозил ее в Египет посмотреть пирамиды и побывать в Долине царей. Путешествие было волшебным, несмотря на то что его охрана следовала за ними буквально по пятам. Они совершили еще один полет на воздушном шаре в свадебное путешествие, и наконец после долгих уговоров Нико согласился на парный прыжок с парашютом.
Сейчас она мечтала только о здоровье и счастье своей семьи.
Она взглянула на Нико, который пристально смотрел на нее, подперев щеку локтем.
– А чему улыбаешься ты, мой драгоценный?
Он провел пальцем по ее голому животу, вызвав у нее мурашки.
– Тому, что я попросил Люка через часок забрать детей в деревню и оставить их там на ночь.
Мариэтту затопила горячая волна вожделения. Она выгнула дугой соболиную бровь.
– И что ты тогда собираешься делать? – невинно поинтересовалась она.
– Тогда, красавица моя, – ответил он, пронзив ее страстным синим взглядом, – я устрою волшебную ночь и покажу своей жене, как сильно я ее люблю.