Элиза сделала еще глоток вина. Она уже сожалела о том, что открыла о себе гораздо больше, чем собиралась. Тишина, полная невысказанных вопросов, заполнила комнату. Алехандро внимательно посмотрел на нее:
– И этот долг уже выплачен?
– Почти. Я окончательно разделаюсь с ним с твоей помощью.
– С моей? – переспросил Алехандро.
– Если я помогу тебе завершить эту сделку, это, разумеется, будет прекрасно для тебя. Но это также пополнит мое резюме и, что еще более важно, освободит меня от родительских оков. Тройной выигрыш.
– Понятно. – Алехандро медленно покрутил свой бокал.
Он продолжал смотреть на Элизу, и лицо ее запылало, но это не имело никакого отношения к выпитому ею вину.
– Прости, ты не просил меня рассказывать историю моей жизни. – Поставив опустевший бокал на стол, Элиза встала и покачнулась. Алехандро тотчас же вскочил из-за стола и обхватил ее за талию. – Я же говорила, что почти не пью. – Она отвела взгляд от его внимательных глаз, и так уже увидевших слишком много.
– Говорила, но ты не пьяна. Поверь мне, я хорошо знаю разницу, – слегка насмешливо проговорил он.
– Тем не менее утром это будет выглядеть не слишком хорошо, – пробормотала она.
– Ты едва допила один бокал. Я не собираюсь использовать это против тебя.
Элиза посмотрела в его глаза и застыла, зачарованная золотистыми искорками, расходящимися от зрачка по радужке.
– Спасибо, – прошептала она.
– Не за что, – по-испански сказал Алехандро.
Они продолжали стоять так близко друг к другу, что дыхание их почти смешивалось. Элиза понимала, сколь велика опасность того, что его глаза проникнут прямо ей в душу.
– Я вообще не собиралась пить. Просто…
– Просто – что?
– Я не люблю говорить о своих родителях.
– Почему?
– Это… слишком больно, понимаешь?
– Нет. Не понимаю. – На его губах появилась мрачная ухмылка.
– Конечно нет. – Элиза нахмурилась. – Полагаю, у тебя было восхитительное детство, наполненное тошнотворно блаженными воспоминаниями.
Ладони, лежавшие на ее талии, едва заметно сжались.
– Тошнотворными – довольно часто, блаженными – нет.
Элиза внезапно осознала, что его руки все еще касаются ее тела. Она не могла думать ни о чем, кроме жара, проникающего в ее кожу от его прикосновений. Ей хотелось, чтобы эти руки скользили по ее телу, лаская и пьяня.
– Что ж, мне очень жаль.
– Жаль чего?
– Нас обоих.
– Мне не нужна твоя жалость, – резко сказал он.
Элиза вздрогнула, и он тут же провел ладонями по ее рукам, согревая и успокаивая ее. Она изо всех сил старалась сосредоточиться.
– Я просто…
Взгляд Алехандро опустился к ее губам, и все мысли мгновенно улетучились из ее головы. Элиза отвела взгляд, пытаясь восстановить здравомыслие, но его руки на ее талии затормаживали ее мыслительный процесс.