Мама, отец мой и брат?..
Жизнь, как прибрежная пена,
Тёмные скроет следы.
Белое платье надену –
Вечность нас ждёт впереди.
К тучке прилажу стремянку –
Там, на нездешнем лугу…
Дом – понимаю – времянка,
А разлюбить не могу.
Словно призыв муэдзина,
Длится колодезный скрип.
И по смешному, невинно
Слышится рядом: «пип-пип» …
Спорыш – соскучился, видно, –
К сердцу гусёнком прилип.
На сенокосе
Сестра, ты помнишь, на сенной подводе
Мы возвращались затемно домой?..
Отец неслышно трогает поводья,
А мы – летим звездою кочевой!
Лежим с тобой вдвоём на стоге сена,
Пред нами – края нету! – небосвод,
И так близки созвездия вселенной,
Как васильки у собственных ворот.
Полярная шестом-стожаром строго
Хранит от бурь небесный окоём,
И кажется, что Млечная дорога
Пропахла деревенским молоком.
Отец лошадку тихо погоняет,
В его руках не строги удила...
Он знает, что, как звёзды, детство тает,
Как дым печной над крышами села.
А в сене чей-то стрёкот, шебуршенье:
Кузнечик свой торит к вершинам путь,
И запах земляники откровеньем
Вливается в восторженную грудь!..
Вот мы и дома. И давно у мамы
Айран готов – прохладный и густой...
И стала лёгкой тень оконной рамы, –
Горит окно, и двор наш не пустой.
Чуть теплится таинственно дорога?..
И всё хлопочет мать у очага:
«Ах, детки, жив отец и, слава Богу,
Дом сиротой не будет никогда!»...
И мы с отцом – все пятеро – душистый
Таскаем воз в сарай на сеновал.
А с неба льётся тихий свет пречистый,
И прошлый день пока не миновал.
* * *
Возвращаются птицы бездомные
В мирный край, на гнездовья свои...
И всё мечутся в горе бездонном –
Перелётные письма войны.
Адресатов – невзгоды повыбили,
Не вернуть никого, не сберечь...
Может, заговор знает от гибели
Конь-легенда по званию «Керчь»*?..
Птицы мёртвыми гроздьями вызрели,
Будто камни, изрыли большак...
Ни мольба и ни лихо не вывезли
Там, где кони сбивались на шаг...
...А у яблони ветки цветущие –
Белой оторопью пред бедой...
Не крылатые, не поющие...
Как разлука –
Моя с тобой.
Ни привета уже, ни молчания,
Остывает ушедшего след...
Тише сердце!..
Не страшно прощание,
За которым – прощения свет.
------------------------
*«Керчь» – имя единственного коня из многих тысяч
в составе 112-й гвардейской Башкирской кавалерийской дивизии,
возвращённого живым на родину.
Альбом-солдат
Держу в руках я, как святыню,
Альбом отцовский фронтовой.
Пропах он гарью и полынью
Пороховой – большой войной.
Он отступал пред силой дерзкой
И гнал врага по всей земле –
Румынской, польской и венгерской... –
На крыльях, пеший и в седле.