Нейропсихолог Ричард Доти руководит Центром исследований вкуса и обоняния в Пенсильванском университете, который считается в Северной Америке лучшим местом для диагностирования и лечения расстройств этих двух сенсорных систем. «На самом деле мы – единственный центр такого рода во всем мире», – говорит Доти. К тому моменту, когда пациенты добираются до его центра, они уже обходят множество врачей, никто из которых не может сказать, что с ними случилось, поэтому они отчаянно нуждаются в уникальных знаниях Доти – хотя зачастую и он не в силах решить их проблему. «В основном мы избавляем людей от неопределенности, – говорит Доти. – Большинство людей благодарны нам за то, что мы помогаем им понять их проблему».
Несколько дней в месяц он принимает пациентов в своем маленьком захламленном кабинете. Это классический кабинет ученого: все столы и полки завалены полуметровыми стопками книг, бумаг и папок. На его рабочем столе возвышается шесть таких стопок, поэтому, когда Ягер приходит к нему на прием, им нелегко найти удобное положение, чтобы видеть друг друга между этих башен. Ягер рассказывает, что поначалу она либо совсем не чувствовала запаха, либо все имело одинаково неприятный запах. Позже она заметила, что иногда все же может различать запахи. «Все вещи приобрели неприятный запах, и ни одна из них не пахнет так, как должна. Арбуз больше не пахнет арбузом, а вместо этого приобрел очень характерный, неприятный запах. Ваниль стала пахнуть скипидаром».
Скорее всего, считает Доти, в этом виновата вирусная инфекция, которая привела к гибели части обонятельных нервных клеток. В норме у человека насчитывается несколько миллионов таких клеток, каждая из которых несет один из примерно четырехсот видов рецепторных молекул. Тяжелые вирусные инфекции в носовых проходах иногда могут убить достаточно нервных клеток, чтобы человек полностью лишился какого‑либо вида, а то и всех обонятельных рецепторов. Это можно сравнить с тем, как будто некий злодей перерезает одну за другой струны на рояле: ранее гармоничные аккорды начинают звучать диссонантно, а потом и вовсе становятся неузнаваемыми. Если перерезать все струны, рояль замолчит. Потеря обоняния у Ягер также может быть последствием травмы головы – за несколько недель до этого она упала, катаясь на роликах, и ударилась головой. Этот удар, хотя и показавшийся ей несильным, мог привести к нарушению связи между обонятельным эпителием и мозгом.
Доти направляет Ягер на серию обследований, чтобы оценить состояние ее обонятельной и вкусовой сенсорных систем. Ассистенты измеряют форму ее носовой полости и проходящий через нее поток воздуха; тестируют ее чувство вкуса, капая сладким, соленым, кислым и горьким растворами на каждый квадрант ее языка и стимулируя язык измерительным электродом; дают ей пройти Тест на идентификацию запаха Пенсильванского университета (тот самый, который я проходил несколько месяцев назад во Флориде). Этот тест хорош тем, что для каждого образца запаха в нем предлагается четыре варианта ответов. Это значительно упрощает задачу, поскольку люди, как известно, с трудом распознают запахи. Тест также позволяет отсеять обманщиков, которые пытаются симулировать потерю обоняния в надежде на получение солидной компенсации в случае выигрыша судебного дела.