После того, как я использовала в качестве проявителя поваренную соль, проявился текст. Вот он…
Елена протянула мне пару листов бумаги. — Письмо адресовано тебе, — сказала она.
Я начал читать…
«Дорогой Савелий! Ты единственный друг, которому я могу откровенно всё рассказать. Если ты прочтёшь эти строки, и меня уже нет на этом свете, то знай, что я вырос и воспитывался в детском доме, а своих родителей не знал. В детдоме я был яркой фигурой, так как был победителем многих математических олимпиад. Мне пророчили блестящее будущее. После окончания школы я поступил в финансово — экономический институт. Выжить мне помогла Руфина Аркадьевна Зеленская. После окончания института при её содействии, (она была крупным чиновником и курировала детские учреждения), мне удалось получить должность в банке, который в последующем я и возглавил. Она познакомила меня с респектабельными людьми в сфере крупного бизнеса. Я стал проворачивать с ними финансовые операции. У меня появились деньги. Мне это нравилось.
Однажды ко мне обратился один из них и попросил об услуге. Ему нужно было обналичить крупную сумму бюджетных средств. Мне была обещана приличная премия. Я согласился. Сделка прошла успешно, и я получил свои проценты. После этого я попал на крючок чёрствых людей с криминальным прошлым, и они стали использовать меня в сомнительных операциях. Дальше, больше… Аппетиты росли. Я погряз в махинациях и со временем стал сотрудничать с наркосиндикатом, стал их финансовым менеджером. По их указанию, на деньги, полученные от продажи наркотиков, я скупал акции крупных рентабельных предприятий, большую часть из которых мне удалось присвоить, а отчитаться перед ними липовыми акциями.
Им стало известно всё, и теперь меня уже никто не спасёт. Я хорошо знаю, что месть их бывает ужасной. Поэтому я покидаю этот мир добровольно.
Я сожалею, что подвёл Руфину Аркадьевну. Мне стыдно перед ней за то, что я связался с криминалом и не оправдал её надежд.
Прощай, твой Борис Савин
Прочитав письмо, я был шокирован. Борис передал мне эти документы за неделю до смерти, вероятно, он чувствовал приближающую смерть, и он готов был её принять, но не добровольно.
Я посмотрел на Елену. — Как же так? В прежней записке он написал: «В своей смерти прошу винить «ЗЭК». Значит, он не собирался уйти из жизни добровольно.
Елена печально глядела на меня и пожала плечами. — Увы, порой люди скрытны, и переменчивы в своих решениях. А он видимо из таких. Да и жизненная школа у него была то, что надо. С детства не знать ласки матери, в трудную минуту не поплакаться ей в жилетку. Воспитываться в детдоме, по сути, выживать в спартанских условиях. Опыт жизни научил его жить двойной жизнью.