Я посмотрел на Вадима. — Что будем делать?
Боев держал в руках зелёную тряпичную сумку с каким — то грузом.
— Всё что нужно, ношу с собой, — в полголоса произнёс он. — У меня есть кое — какой опыт открывания дверей.
Боев попросил меня подстраховать его на случай внезапного появления ненужного свидетеля. Я отошёл в сторону, а он тем временем стал возиться с дверным замком. Через пару минут он махнул мне рукой.
— Готово, — тихо буркнул он.
Я приблизился к квартире, и мы поменялись ролями. Боев остался на площадке, а я, приоткрыв дверь, осторожно вошёл внутрь.
Крадучись, я приблизился к двери большой комнаты и заглянул. Передо мной возник среднего роста парень кавказской наружности — типичный абрек. У него были чёрного цвета волосы, худое небритое лицо и орлиный нос. Тёмные глаза сверкали, словно чёрные бриллианты, — холодно и бесстрастно.
— Это ты звонил? — с чеченским акцентом, спросил он.
— Нет, это Карлсон!..
— Шутишь, шакал, — спокойно произнёс он и, размахнувшись, попытался заехать мне в лицо.
Я вовремя уклонился, и нанёс ему концентрированный удар в челюсть. Он отлетел на пару шагов назад и остался лежать на полу. Я огляделся, повсюду валялись окурки, пустые бутылки и прочий мусор.
Я прошёл в соседнюю комнату. Шторы на окнах были неплотно задёрнуты. На кровати лежала обнажённая девушка с крашеными рыжими волосами. Я её узнал. Анна глядела на меня бессмысленными глазами. Похоже, она была под воздействием наркотиков. Я осмотрел её вены. Они были исколоты. Анна выглядела плохо: бледное лицо, распухшие губы от побоев, гематомы на теле.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я. — Где твоя одежда?
Девушка промямлила что — то невнятное.
Мне стало понятно, что с ней говорить бесполезно. Я осмотрел комнату, под кроватью нашёл жёлтую блузку, чёрную юбку и туфли. Кажется, эти вещи принадлежали ей.
— Ты сможешь сама одеться? — спросил я.
Анна взяла в руки блузку и попыталась надеть, но не смогла. Я помог ей одеться. Через несколько минут, она выглядела более — менее сносно, чтобы можно было появиться на людях.
Я взял её за руку и потянул за собой на выход, но в комнату вошёл абрек. На его лице появилась мерзкая ухмылка, в правой руке длинный столовый нож. Девушка в испуге замерла, а я оценил обстановку.
— Ах ты, шакал! — зарычал он, сверкая глазами. — Сейчас я выпущу тебе ливер!
Я принял мужественный вид, хотя мне стало тревожно.
— Брось нож! — крикнул я.
Абрек уверенно бросился на меня. Я отбежал назад к кровати. Девушка отскочила к окну. Я схватил подушку и швырнул. Он отбил её и несколько секунд стоял в замешательстве. Я ухватил двумя руками с подоконника горшок с кактусом и запустил в него. Горшок пролетел в сантиметре от его головы, успев чиркнуть щёку своими иглами. Абрек заревел в бешенстве и с удвоенной энергией налетел на меня. Я лишь успел отбить его правую руку с ножом, и в этот момент, он сбил меня с ног. Мы оба рухнули на пол. Он оказался сверху и левой схватил меня за горло, стал душить. Я задыхался, чувствуя железную хватку, и ухватился двумя руками за его руку, чтобы освободить шею. Одновременно он занёс надо мной правую руку с ножом, чтобы прикончить меня одним ударом. Пытаясь отбиться, я успел выбросить вперёд левую руку. По моей руке чиркнуло остриё, и брызнула кровь. Жало ножа не достало меня, мешала моя рука. Сквозь шторы пробились струи заходящего солнца. Абрек взмахнул рукой ещё раз, в луче солнца блеснуло лезвие. «Всё кончено», — пронеслось у меня в голове, и я заорал: — Вади — и—м!..